Оказывается, домашнее хозяйство — это совсем не плохо, а походы в магазин за продуктами способны доставлять массу приятных минут, особенно если можно не экономить, а покупать все отменного качества и в любых количествах.

Выгружая на кухне из пакетов отборное мясо, свежайшую зелень, сыры, легкое столовое вино, душистую клубнику, Марина от избытка хорошего настроения по привычке тихонько мурлыкала что-то себе под нос. Алик и Аркадий ушли по делам, но в квартире все было убрано, все лежало на своих местах, в ванной на сушилке висели постиранные рубашки, пепельницы были вымыты. К этому Марина не привыкла: безалаберный муж-художник и маленький сын, все вокруг себя разбрасывающий, умудрялись после рабочего дня превращать ее на весь вечер в домработницу.

Марина с удовольствием начала готовить ужин: ребята придут усталые, голодные — им будет приятно. Она приняла правила новой жизни и знала, что, когда все более или менее устроится, она уйдет от мужа, заберет Кирилла к себе, и тогда будет полная гармония во всем и полное счастье.

Три-четыре раза в неделю она сама приводила мальчика из школы. Они гуляли, заходили в кафе, она баловала сына как могла, потому что чувствовала вину перед ним. Обеспокоенная ситуацией свекровь пару раз пыталась выйти на серьезный разговор с Мариной, но та ограничилась лишь телефонным объяснением. И свекровь потихоньку смирилась, понимая, в сущности, что сын ее в семейной жизни не подарок, а Марина имеет право на личное счастье.

Жизнь на съемной квартире текла довольно слаженно и дружно. Аркадий старался делать вид, что не замечает влюбленную пару, оставлял Марину и Алика наедине при первой же возможности. Но вовсе не из деликатности. Просто вид влюбленных, их сияющие глаза, нежность в каждой фразе, стремление прикоснуться друг к другу — все это ужасно раздражало его. А уж если вдруг Марина начинала вслух строить какие-то планы на будущее, он, пряча усмешку, отправлялся на балкон покурить.

Когда хлопнула входная дверь, у Марины дыхание перехватило от радости и она обернулась, чтобы встретиться взглядом с Аликом. Но увидела лишь его опущенные глаза и злое, серое лицо Аркадия.

Поняв, что случилась какая-то неприятность, она, ни о чем не спрашивая, позвала мужчин к столу. Общая беседа за ужином не клеилась, и Марина лишь переводила обеспокоенный взгляд с Аркадия на Алика.

После ужина Алик помог ей убрать со стола и вымыть посуду, потом обнял за плечи и сказал, что им нужно поговорить. Увидев ее встревоженное лицо, ласково улыбнулся и сказал, что ничего серьезного, это касается только работы.

Он увел Марину в их комнату, усадил на кровать и, держа за руки, точно боялся, что женщина может вскочить и убежать, осторожно подбирая слова, признался, что они не все до конца рассказали ей о делах в Париже. На самом деле они связаны с российскими органами безопасности, а Ольга, которую они наконец-то разыскали, вовсе не счастливая обладательница наследства. Она преступница, хладнокровно убившая человека и присвоившая чужие деньги. И сейчас, как никогда, они нуждаются в помощи Марины.

Когда Алик решился поднять глаза, то в первый момент испугался: лицо Марины было застывшим и белым, по щекам безостановочно катились слезы. Он сделал вид, что удивлен такой реакцией, начал целовать ее руки, говорить, что ничего противозаконного в их деятельности нет. Когда все закончится, они получат большие проценты, смогут даже купить в кредит небольшую квартирку где-нибудь в парижском предместье, заберут Кирилла и будут жить долго и счастливо…

Марина слушала и потерянно качала головой. Постепенно она успокоилась, вытерла слезы, притянула и прижала Алика к себе и сказала, что все хорошо: что бы там ни случилось, они всегда будут вместе.

Он так и не понял до конца, поверила ему Марина или нет.

На другой день, отправив Марину дежурить в Сен-Клу, они решили проникнуть в квартиру «комсомолки». Не исключено, что Ольга успокоилась и, не видя за собой слежки, преспокойно сидит дома. Вот будет случай объясниться по всем статьям. Похоже, девушка не дура, шум поднимать не станет. А не застанут Ольгу, так, может, найдут документы, которые помогут им в дальнейших поисках.

Аркадий, специалист по всякого рода взломам, прихватил с собой соответствующий инструмент. Через паркинг они прошли к запасной лестнице и спустя несколько минут, слегка запыхавшиеся после быстрого подъема, оказались в холле семнадцатого этажа.

Они позвонили, выждали немного, потом Аркадий, недолго повозившись с замком, бесшумно открыл дверь.

После беглого осмотра квартиры они прошли в спальню.

На кровати рядом с открытым чемоданом валялись платье и парик, на полу — туфли и театральная сумочка. Значит, после вечера в «Рице» Ольга все же побывала дома. Дорожная сумка была наполовину заполнена вещами. И куда же интересно мадам собралась? Как вовремя они, однако, здесь появились, еще день, и ищи ветра в поле.

Аркадий, отправив Алика караулить у двери, продолжал внимательно осматривать вещи, перебирать содержимое секретера. И вдруг среди бумаг, счетов, открыток он увидел Ольгин французский паспорт. На такую удачу Аркадий и рассчитывать не смел. Надо же, как прокололась осторожная «комсомолочка»! Теперь она от них точно никуда не денется.

Аркадий вышел в коридор, чтобы сообщить приятелю хорошую новость, но Алик, прильнув к глазку, предостерегающе поднял палец к губам: он отчетливо слышал шорох раскрываемых дверей лифта. Аркадий замер, вслушиваясь. Зрачки его совсем сузились от напряжения. Из лифта никто не выходил. За дверью была тишина.

Решительно оттолкнув Алика, Аркадий выскочил в холл и ринулся к лифту, но было поздно: перед самым его носом двери закрылись. Вот ведьма! Отчаянно матерясь, он ринулся вниз по запасной лестнице, уже понимая, что все напрасно: Ольга скорее всего оставила машину с другой стороны, на набережной, и, значит, они ее снова упустили.