Оставалось купить обувь. При всём обилии товаров выбрать что-то подходящее оказалось непросто. Савва был чрезвычайно разборчив. Он заставил Клавдию перемерить несколько пар белых сапог. Она попыталась возразить, что светлая обувь непрактична, но он был непреклонен:

— Кто создаёт имидж? Ты или я?

Спорить с ним было бесполезно, и Клавдия сдалась. Они обошли почти все магазины, когда Савва наконец нашёл то, что хотел.

— Вот они! Только бы оказался нужный размер! — воскликнул он, едва увидел высокие сапоги из мягкой, как лайка, кожи.

Они идеально подходили ко всем обновкам и выглядели дорогими в своей простоте. Единственным украшением служила небольшая золотая пряжка. Обувшись, Клавдия повертелась перед зеркалом и восторженно произнесла:

— Просто чудо! Ты лучший — имиджмейкер в мире.

Они оплатили покупку и покинули магазин.

— Всё. Теперь я одета, — сказала Клавдия.

— А пальто?

— Какое пальто?

— Обыкновенное. Чтобы ходить по улице.

— Ты шутишь? Зачем мне пальто? У меня есть куртка, — возразила Клавдия.

— Смело. Белая юбка от кутюр и модные сапоги в сочетании с пуховиком. Сильное зрелище.

Савва был прав. Клавдия расстроилась.

— Мама с ума сойдёт, когда увидит отчёт по моей кредитке.

— Не волнуйся. У меня есть деньги, — предложил Савва.

— Нет. Так нельзя.

— Почему? Я нормально зарабатываю, а могу ещё больше.

— Всё равно, — отказалась Клавдия.

— Да брось ты! Это всё предрассудки. Сама посуди, куда мне тратить бабки?

Клавдия не могла принять от Саввы такой дорогой подарок, но знала, что он не отступится. К тому же ей самой хотелось сбросить прежнюю одёжку.

— Ладно, думаю, мама не будет возражать. Давай посмотрим пальто. Только не очень дорогое, — согласилась она.

Белое кашемировое пальто нашлось в «Pennyblack». Оно сидело как влитое. В нём был аристократизм и элегантность, а в сочетании с шарфом, шапочкой и сапогами облик Клавдии приобрёл особый шик.

— Мама подумает, что я сошла с ума, — сказала Клавдия, оглядывая себя в зеркало.

— Она же сама хотела, чтобы ты одевалась приличнее, — напомнил Савва и спросил: — Ты уверена, что заплатишь за пальто с карты?

— А как я иначе объясню эту покупку?

— Ладно. Тогда я тебе подарю все аксессуары вместе с сумкой.

— Ещё и сумку? — удивилась Клавдия.

— А ты собираешься ходить с рюкзаком?

Волшебный день подошёл к концу. Клавдия была счастлива. В ней проснулась женственность. Прежде она не понимала девчонок, которые могли часами таскаться по бутикам, торчать в примерочных и говорить о тряпках. Но, оказывается, в этом была своя прелесть.

Обвешанная пакетами и свёртками Клавдия поднялась в лифте на свой этаж. Она предвкушала, какое впечатление произведут покупки на маму, и от этого рот сам собой растягивался в улыбке.

Антонина Павловна открыла дверь. Она уже получила на мобильник отчёт о расходах дочери, поэтому не слишком удивилась при виде множества пакетов. Она не ограничивала дочь, но всё же ожидала, что та будет чуточку скромнее в тратах.

— Мамочка, сейчас ты очень удивишься! — с порога воскликнула Клавдия.

Её глаза светились такой радостью, что Антонина Ивановна забыла про деньги. К тому же слово «мамочка» звучало в последнее время нечасто. И это с лихвой окупало все расходы.

— Ну давай. Хвались, — улыбнулась Антонина Павловна.

— Подожди в гостиной. Я оденусь и выйду, — предложила Клавдия.

— Хорошо, модель ты моя.

Выход дочери на подиум был как гром среди ясного неба. У Антонины Павловны перехватило дыхание. Свершилось то, чего она опасалась все эти годы. Дочь повзрослела. Причём не постепенно, не день за днём, как другие девочки, а вдруг, в одно мгновение. Она вошла в свою комнату домашним ребёнком, а вышла оттуда взрослой и совершенно чужой молодой женщиной. С этим было трудно смириться. В сердце матери нарастала тревога. Мозг назойливо сверлила мысль, что дочь в опасности.

Антонина Павловна с первого взгляда возненавидела обновки дочери. По поводу самих вещей у неё нареканий не было. Всё выглядело элегантным и дорогим, но это был совершенно не Клюшкин стиль. Эти тряпки украли у неё дочь.

Клавдия прошлась по комнате и покружилась. Жестом, подсмотренным у манекенщиц, она сбросила с себя пальто. В коротенькой белой юбочке девочка выглядела лёгкой добычей для ловеласов всех возрастов.

— И куда ты это будешь носить? — с плохо скрываемым осуждением спросила Антонина Павловна.