Словно в ответ на ее мысли, Ульрих пошевелился и застонал. Аличе застыла в ужасе.

— Грег! — вскрикнула она, забыв, что его тоже опоили.

— Я тут, — раздался голос у нее за спиной.

Аличе оглянулась: Грег уже стоял на ногах с мечом в руке и смотрел мимо нее на скорчившегося в соломе Ульриха.

— Что с ним случилось?

— Я его обожгла… вот этим.

Аличе раскрыла кулак. Не без опаски — однако пламя оттуда не выплеснулось. Только рисунок безобидно краснел в центре ладони.

Ульрих пошевелился, заскрипел зубами и снова застонал.

Грег наклонился над ним, внимательно рассмотрел ожог и покачал головой.

— Не понимаю…

— Так ему и надо! — свирепо заявила Аличе. — Знаешь, как он радовался, что перехитрил тебя с «Черной луной»?

Она показала кубок и быстро рассказала о том, что тут случилось.

— Если бы все пошло так, как он затеял, меня бы отдали драконам, а тебя… Кстати, а почему ты проснулся?

— Я и не спал, — ответил Грег. — Яды на меня не действуют, и надо что-то посильнее волшебных картинок, чтобы причинить мне вред. Когда я увидел, что с тобой неладно, то решил притвориться, что и со мной то же самое… Хотел послушать нашего гостеприимного хозяина. Ульрих тут живет один, поговорить ему не с кем — значит, должен быть болтливым. Мой братец Нагель такой же.

— Он сказал, что хотел убить тебя!

— Вот в этом я не сомневался с самого начала.

Грег снова наклонился, рассматривая Ульриха. Тот затих, как будто опять потеряв сознание. Как же…

— Ульрих делал вид, что ни сном ни духом о происходящем вокруг, но ему было известно все: и про налет на Омельники, и то, что нас преследовал дракон, и почему он нас преследовал, — заговорил Грег. — То, что я убил дракона у моста, его вовсе не так уж и потрясло. Скорее всего, он догадывался, что раз мы стучим в его ворота, то ловушка с ложным мостом не удалась.

— Думаешь, он о ней знал?

— Конечно. Недаром он так старательно нас туда заманивал.

— Как — «заманивал»?

— Ты видела рисунок на кастрюле?

— Да…

Ей вспомнились слова старика.

— Он сказал — «Черная луна» усиливает вкус и запах…

— Да-да, я тоже слышал. Но наверняка не только. Встречу Вальтера — спрошу, что она еще означает. Думаю, без внушения не обошлось. Хотя мы и так были голодны, второй день в лесу — почему бы и не пойти на запах? Причем заметь — мы могли добраться до владений Ульриха одним-единственным путем…

— Мост!

— Он самый, — Грег поглядел на старика и добавил: — Не удивлюсь, если он эту ловушку и придумал. Зеленым драконам не хватило бы воображения.

С пола донесся шорох, зубовный скрежет и тяжелое дыхание — Ульрих перестал делать вид, что лишился сознания, и пытался нашарить нож на поясе. Лицо у него было теперь не красное, а бледное, залитое холодным потом. Сквозь стиснутые зубы то и дело прорывался жалобный стон…

— Весь вечер мы следили друг за другом, пытаясь понять, кто на что способен, — продолжал Грег, приглядывая за ним. — Он все думал, как бы меня прикончить, чтобы при этом не пострадать самому. Граф очень заботится о себе. По его словам, он прожил тут сто лет — почему бы не прожить еще столько же? Оружием ему меня не победить — оставалось прибегнуть к магии или яду. И когда он обнаружил, что я не разбираюсь в печатях…

Грег наклонился к искалеченному старику и забрал у него нож. Ульрих отшатнулся и пополз прочь, скользя пятками по каменным плитам, пока не уперся затылком в ножку стола.

— Я был вынужден, — раздался его хриплый голос. — Я ненавижу драконов так же, как ты… Я хочу, чтобы они все подохли… Зеленый клан — только средство, чтобы справиться с красным… Пусть гады пожрут друг друга! Всего одна жертва…

— Одна?

— Ну, не одна… Что такое несколько жизней… даже несколько десятков или сотен… ради выживания человеческого рода!

— Ты уже дважды ошибся, — покачал головой Грег. — Я вовсе не ненавижу драконов.

Он достал из ножен чинкуэду.

— И какое мне дело до выживания человеческого рода? Особенно если он состоит из таких, как ты?

Аличе увидела лицо Грега, и на нее словно холодом дохнуло. Словно распахнулась пасть невидимого чудовища, обнажая ядовитые клыки…

— Грег, остановись! — воскликнула она. — Святая Невеста велит нам прощать врагов!

— Гм… Ладно, попробуем. Я его прощаю.

С этими словами Грег опустил чинкуэду — так быстро, что Аличе не заметила его движения. Лезвие блеснуло и сразу стало черным. Ульрих обмяк и рухнул на пол: тело упало в гнилую солому, голова укатилась под стол.

— Я сделал это без ненависти, — сказал Грег, глядя на окровавленное лезвие. — Пока разницы не ощущаю.

Аличе стояла как громом пораженная. Хоть она и пережила два драконьих налета, но впервые на ее глазах человек зарезал человека.

— Ты его убил, — прошептала она, борясь с нахлынувшей дурнотой. — Как ты мог?!

Грег ответил удивленным взглядом:

— Чем ты недовольна? Я сделал так, как ты хотела.

— Я ничего такого не хотела!

— Ты ж сама сказала…

— Да о чем с тобой говорить! Убийца!!!