Шрифт:
Вальтер поглядел на Вилли.
— Парень, залезай-ка на этот камень и полежи на нем смирно… совсем недолго.
Вилли съежился, отползая от жертвенника.
— Нет, нет! Умоляю!
— Я ведь и ноги могу тебе откусить, — пообещал Вальтер с доброй улыбкой. — И тогда ты с камня точно никуда не денешься. Свежая кровь угодна Змею Бездны не меньше, чем жареное мясо…
Вилли побелел и закатил глаза, готовясь грохнуться в обморок.
— Не издевайся над убогим, — мрачно произнес Грег, вставая с края жертвенника. — Если хочешь, чтобы он лежал смирно, — дай ему по голове.
— Я издеваюсь? И не думал. Просто хочу, чтобы он сам залез на камень, — возразил Вальтер. — По своей собственной воле. Наша милая Аличе говорила, что добровольная жертва угоднее богам, — проверим заодно и эту теорию. Давай, парень, не заставляй меня ждать…
Он устремил на Вилли неподвижный змеиный взгляд, и тот, трясясь всем телом, кое-как поднялся.
— Ай! — воскликнул он, отдергивая руку от жертвенника. — Горячо!
— Вранье, — сказал Вальтер. — Полезай быстро на камень, бездельник!
— Не могу, он жжется!
Грег подошел и коснулся ладонью шершавой поверхности.
— Горячий, — подтвердил он озадаченно. — Он нагревается… И быстро!
Волна жара заставила всех троих отступить на шаг. Раздалось сухое потрескивание. Камень, накаляясь, медленно наливался красноватым свечением.
— Что еще за… — начал Вальтер.
Его перебил глухой рокот. Дрогнула земля. Закачались стоячие камни, черные драконьи кости зашевелились, как живые. Еще подземный толчок, и по земле зазмеилась глубокая трещина. Из нее полыхнуло красным…
«Я такое уже видел!» — вспомнил Грег.
Когда трескалась земля и горело все — дерево, камни, люди…
Вилли истошно заорал и схватился за лоб — на голове у него вспыхнула повязка. Он сорвал ее, жертвенник озарило красное сияние.
— Вальтер, это он! — закричал Грег. — Это тот, красный, который ищет Аличе! Он нас нашел!
Над плоским камнем жертвенника плясало прозрачное пламя. Вилли корчился у жертвенника, из огненного глаза текла кровь, кожа на лбу шипела, обугливаясь.
— Вальтер, что делать?! Брат, очнись!
Но глава клана застыл, устремив неподвижный прозрачный взгляд прямо в огненный глаз одержимого, и как будто прислушивался к чему-то далекому. Он и сам, казалось, был теперь далеко-далеко… Губы его шевельнулись, и с них едва слышно слетело:
— Какие нежные…
— Что? — опешил Грег.
— Какие нежные у нее руки…
Багровое зарево поймало взгляд Вальтера, и в тот же миг он провалился в него, как в трясину, оглох и ослеп. Когда зрение вернулось — вокруг стояла мертвая тишина, беззвучно колыхалась красная стена. Потом он ощутил прикосновение. Мягкая ладонь раз за разом касалась его, гладя по огромной шипастой голове.
«Это не я, — осознал Вальтер, начиная понимать, что происходит. — И голова не моя. Глаз смотрит внутрь! Это он…»
— Ах ты, мой страшненький… Что же ты с собой сделал?
— Это ты, Феличе? — раздается из красной тьмы голос, клокочущий от ярости и страха. — Почему ты не сгорела?! Ты должна была сгореть!
— Я не могу сгореть.
— Я видел, как ты падала в лаву! Я сам тебя сжег!
— Значит, не получилось. Силенок, видимо, не хватило. Ты же такой слабенький, бедняжка…
— Я-а-а?!! — рев дракона слышен за десятки лиг. — Я — слабый?!
— Тсс… не бойся! — отвечает она тихо и ласково. — Я никому не скажу…
— Я ничего не боюсь!!!
— Рычи не рычи, мы-то с тобой знаем правду…
Она произносит слова, которые звучат ласково и так больно ранят, а он — он ведь не так уж прост — как бы он ни злился, он внимательно смотрит. Уже не ей в лицо, а за спину…
— Я знал, что ты жива. Я искал тебя в Сантории. Где тебе быть, как не у Змееборца? Ты все время ему молилась, а я ревновал! Я разорил Санторию, но не нашел тебя. Потому что искал… не там!
Он говорит, а сам смотрит ей за спину и видит голубую линию гор Винделики, холм в зеленых садах, пестрые крыши маленького городка и белую Лорету, тянущую свой шпиль к вечернему небу…
— Значит, слабенький…
Если бы в Мондрагоне оставался хоть один живой человек, он бы увидел, как взорвался Монт-Эгад, извергнув из себя столп пепла и фонтан лавы, когда в его жерло нырнул огромный огненный дракон…