— Очень пафосно, — сказал О'Брайен. — Рыночные прогнозы, процентные ставки, защита капитала, все на разных языках. Посмотрите на это, — он попытался включить монитор, — черт, он не работает.

— Может быть, это поможет, — Аркадий взял со стойки пульт управления и нажал кнопку. И тут же на экране появились серьезные мужчины и женщины в дорогих костюмах. Слова «доллары», «песеты», «дойче марки» сыпались, как искры при коротком замыкании.

— Отлично, — сказал О'Брайен, — они знают, как заставить ваши деньги работать на вас по всему миру.

— Конечно, знают. Единственная проблема в том, что это не тот мир. Это Куба. Вы знаете, что Фидель говорит о капиталистах. Сначала они хотят только кончик вашего мизинца, потом весь палец, потом руку, и постепенно все остальное. Он уже давно принял решение.

— Но банки проделали весь этот путь не для того, чтобы направить свои предложения Фиделю, — ответил О'Брайен, — банки делают все не так. В наше время люди не заинтересованы в медленном росте активов. Они хотят джек-пот, лотерею, большой куш. Посмотрите вокруг, вы все еще можете видеть это. — Он обратил внимание Аркадия на стены в стиле барокко, кремовые с золотом, на подвесной потолок, скрывающий купол над головой.

Они находились в расписном куполе, который видели снаружи. Если «Ривьера» была Ватиканом, это — Сикстинская капелла. Когда О'Брайен снял темные очки и медленно повернулся, случилось маленькое чудо. Морщины на его гладком, как яичная скорлупа, лбу, казалось, разгладились, и Аркадий на мгновение увидел образ рыжего О’Брайена, каким он был когда-то…

— Казино «Золотой Лист». Можете себе представить, каким оно было, Аркадий. Четыре стола для рулетки, два стола для флеша, баккара, блэкджек. Окантовка красного дерева. Сукно чистили два раза в день. Менеджер за высокой, как кафедра епископа, стойкой. Это была встреча двух классов, богатых и толпы. У французов есть слово frisson— дрожь. Было достаточно одной искры и, ей-богу, все сверкало. Люстры сияли, как пузырьки шампанского в бокалах. Женщины в огромных бриллиантах от Харри Уинстона. [40] Кинозвезды, Рокфеллеры, все такое.

— А кубинцы?

— Кубинцы работали здесь. Они нанимали кубинских бухгалтеров и превращали их в крупье и дилеров. Учили их следить за собой, покупали им костюмы, хорошо платили, чтобы они работали честно. Конечно, после работы их по-прежнему обыскивали в поисках фишек.

Аркадию приходилось бывать в казино. Казино открылись и в Москве. Русские мафиози любили наглухо застегнутые кожаные куртки поверх кобуры, которая мешала им прижиматься животами к столу. Русские любили проигрывать большие деньги с большим пафосом.

— Не забывайте, в Гаване всегда процветали азартные игры, — сказал О’Брайен. — Просто мафия делала это честно, она делилась с президентом Батистой. Батиста и его жена владели игровыми автоматами, мафия владела столами, во всем в мире не было более честной сделки. Плюс, самые знаменитые имена в сфере развлечений, Синатра, Нат Кинг, Коул. Прекрасные пляжи, лучшая подводная охота. И женщины были невероятно хороши. Они и сейчас хороши.

— Трудно поверить, что здесь произошла революция.

— Всем не угодишь, — сказал О’Брайен, — позвольте мне показать вам мой любимый отель. Не такой огромный, но с более богатой историей. Последний оплот Америки.

Покинув «Ривьеру», они миновали живописные руины, которые Аркадий ожидал увидеть скорее в мангровых болотах. Местами тротуар вспучился и потрескался под действием корней индийской смоковницы.

— Так какой же бизнес у вас здесь? — спросил Аркадий. — Только инвестиции?

— Инвестиции, консалтинг, все такое, — ответил О’Брайен. — Мы решаем проблемы.

— Например?

Уоллс и О’Брайен переглянулись, и Уоллс объяснил:

— Например, кубинским грузовикам нужны запасные части, а русский завод, который раньше производил их, перешел на изготовление швейцарских армейских ножей. Что мы с Джоном сделали — нашли в Мексике завод, выпускающий русские грузовики, и купили его целиком, только ради запчастей.

— И что вы получаете с этого?

— Комиссионные, маржу. Вы знаете, раньше я думал, что понимал капитализм потому, что был марксистом. На самом деле, я не понимал ничего. А вот Джон относится к этому, как к игре.

— Я всегда замечал, что люди из социалистического лагеря относятся к деньгам слишком серьезно, — сказал О’Брайен. — Научитесь получать удовольствие.

— Работа с Джоном — это как второе высшее образование.

— Да? — Аркадий был не прочь поучиться.

— Или, например, армейская обувь, — сказал Уоллс. — На Кубе был дефицит ботинок в армии. Мы выяснили, что армия США избавляется от излишков доллар за пару. Мы скупили все, поэтому теперь кубинская армия марширует в американских военных ботинках.