Шрифт:
Реплика была идиотской до невозможности, но слова вырвались сами собой: слишком редко перед приютским крысенышем извинялись те, кто находился выше по социальной лестнице. А уж офицеры «Ледового рая» и вовсе извиняться не умели!..
– Прими извинения от руководителей лагеря, сынок, – проговорил Оженков уже неофициальным тоном. – Тебя отчислили из курсантов незаконным образом. Виновные наказаны. Если пожелаешь, можешь вернуться в Галактический Корпус.
У Кирилла отвисла челюсть.
– Э-э… – сказал он. – Я-я… Э-э-э…
И закрыл рот.
– Понимаю, – Оженков даже не улыбнулся. – Намерен подумать. У тебя есть на это весь сегодняшний день. Больше мы ждать не сможем, извини. Твоя рота выходит на стадию выпуска. Пропуск на ка-пэ-пэ ждет тебя до двадцати одного часа местного времени, до вечерней поверки. Все, я отключаюсь.
Кирилл сглотнул:
– Подождите!
– Да?
– Э-э… – Все слова опять куда-то подевались. – А как наказали виновного… виновных?
Только теперь губы прапора тронула легкая улыбка, но издевательской ее ни в коем случае назвать было нельзя. Просто понимание и легкое неодобрение…
– Тебе это согреет сердце?
– Нет, – пробормотал Кирилл. – Простите, господин прапорщик!
– Мы тебя ждем, курсант.
Видеопласт погас. Персонкодер пискнул, объявляя конец связи.
Кирилл вскочил и заметался по номеру.
На душе приютского крысеныша воцарился полный бедлам. Радость от того, что Его дерьмочество наконец получило по заслугам, смешивалась со страхом вновь встретиться с Сандрой. Еще утром Кирилл жаждал этой встречи, но сейчас… Стоп-паньки!!! Но ведь теперь не надо лезть из кожи вон, чтобы придумать, как познакомиться со Светланой Чудиновой! И в сердце Кирилла вспыхнула новая радость, ослепительная, огромная, вечная. И все было мгновенно решено. Конечно, приди это известие утром, он бы, скорее всего, отказался. Но не сейчас! Возможность увидеть Светлану значила гораздо больше, чем страх встретиться с Громильшей. В конце концов, он Сандре в любви не клялся, у метелки нет на него никаких прав! Подумаешь, поелозили друг по другу. Гмыря проделывал это с нею много больше! И вообще!..
Что – вообще, Кирилл не придумал. Но это и не требовалось.
Зато требовалось срочно связаться с работодателем. Хотя бы за тем, чтобы предупредить. Это – с одной стороны. А с другой, получить должок за проделанную работу.
Вот только как это сделать? Вряд ли Лони Ланимер ни с того ни с сего занес свое липовое имя в поисковики адресной службы. Но вдруг…
Кирилл кинулся к шеридану, запустил поисковик, набрал имя и фамилию.
Ответ был прежним: ошибка номер 304 – запрошенное имя в базе не значится.
Кирилл поскреб затылок.
Увы, похоже, плакали денежки … Это судьба, деваться некуда.
Тут ожил шеридан и доложил, что Кириллу прислали письменное послание.
Кажется, он становится популярным…
Ланимер был легок на помине. Он сообщал, что в силу определенных жизненных обстоятельств вынужден на некоторое время покинуть Гагарин и советовал своему хакеру выехать из «Сидонии» и переселиться в другое место. Правда, номер в отеле оплачен на месяц вперед и в случае крайней необходимости им можно будет воспользоваться. Странный получался совет – как говорит Артем, и на елку влезть, и задницу не ободрать… О денежках Лони не забыл и даже перечислил их на счет Кирилла. О соблюдении законности беспокоиться нечего, деньги чистые, с них даже налог взяли…
Да, это была Судьба. Та самая, с большой буквы…
И Кирилл понял, что теперь все действительно решено. И незачем ждать двадцать одного часа по местному времени.
30
Поступил он все равно по-своему. Не стал сообщать портье, что съезжает. Просто где-то в душе жило опасение, что все это какой-то гигантский мерзкий розыгрыш. Кто он и кто Гмыря?
Вот явится он, Кирилл, на КПП, а там посмотрят в глаза пришельцу с подозрением, обольют откровенным презрением и скажут: мол, нет на вас пропуска, господин хороший, менталотравматиков назад в Корпус не принимают. Мол, посмеялись над вами…
И тогда будет куда вернуться. Сдать же номер в «Сидонии» он всегда успеет. Да собственно его и сдавать не надо. Как закончится срок оплаты, все само собой решится.
Поэтому Кирилл просто отдал ключ портье и сказал, что некоторое время будет отсутствовать.
– А что отвечать, если станут спрашивать? – поинтересовался портье.
– А ничего, – сказал Кирилл. – По делу спрашивать не станут. – И покинул гостиницу.
На КПП на него никто не посмотрел с подозрением или презрением. Никто не спрашивал, почему возвращается в лагерь менталотравматик и где он столько дней прохлаждался. Проверили в компьютере наличие пропуска, считали данные с персон-карты и сказали:
– Проходите.
А в роте возвращенца и вовсе встретили на ура. Пожимали руку, хлопали по плечам. Особенно восторгалась Ксанка.
– Я так рада, – сказала она. – Ты просто не представляешь.
Но ее радость не могла подпортить настроение Кириллу. Про влюбленную в него метелку он и думать перестал…
– Куда это ты пропал? – спросил Спиря ревнивым тоном.
– А вам не сказали?
Оказывается, никто не был в теме, почему исчез из расположения лагеря курсант Кирилл Кентаринов. Ни Дог, ни Оженков личный состав с происшествием не ознакомили. Медики увезли менталотравматика из имитаторного класса, когда остальные курсанты еще сражались с собственными противниками: занятие-то было персональным. Громильша тоже никому ничего не сказала – видимо, выполняла приказ Дога.