Азиатка, хихикнув, сказала:

– Я приготовлю вам ужин. И будь осторожен!

И, подойдя к Виктору, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Тот, помедлив, привлек ее к себе и поцеловал в губы. А прежде чем уйти, спросил:

– А призрак в квартире – это правда?

Настя осторожно прошла через стену в общий коридор и услышала, как азиатка ответила:

– Теперь уже нет. Но тебе его нечего бояться. Призраки в основном безобидные. А этот уж точно. Кроме того, он желает тебе добра!

Настя отправилась в собственный загородный дом на заднем сиденье автомобиля Виктора. О чем он, конечно же, не подозревал. А там разыгралась интересная сцена. Ее самой, то есть клона, дома не было. Прислуга, увидев бывшего хозяина, растерялась. Виктор прошел на второй этаж – и застукал Эдика с Лией, которая делала ему эротический массаж.

Гувернантка взвизгнула, увидев Виктора, и прикрыла груди руками. Тот, достав пистолет, заявил:

– Не стоит так реагировать на мое появление. Вы ведь уже пытались соблазнить меня своими цыплячьими прелестями. Не вышло.

Натягивая брюки, Эдик зло заявил:

– Как ты сюда попал? Куда смотрит охрана?

– Охрана меня хорошо знает. И уважает, – ответил Виктор, который в действительности заплатил охраннику кругленькую сумму, чтобы проехать на территорию поселка. – И готова, если что, заявить под присягой, что меня здесь не было! Это ведь понадобится, когда будут расследовать убийство!

– Убийство? Какое убийство? – спросил, нервно глотая, Эдик.

– Твое убийство! – заявил мрачно Виктор. – Или думаешь, что я на такое не способен?

Он снял пистолет с предохранителя, и Эдик, взвизгнув, заявил:

– Вот ведь псих! Что тебе нужно? Насти нет, она… она в командировке!

Виктор, пристально смотря на него, сказал:

– Она мне не нужна. Мне требуются мои дети. Я заберу их с собой. Прямо сейчас. И никто не будет поднимать тревогу, никто не будет привлекать полицию – это, надеюсь, ясно? Или мне придется вернуться, и тогда…

Он тряхнул пистолетом, и Эдик заголосил:

– Да ради бога! Забирай этих маленьких избалованных ублюдков! Можно подумать, что они мне и Насте нужны! Нет, не нужны!

Виктор положил пистолет в карман, подошел к Эдику, который инстинктивно отпрянул в сторону, и нанес ему сильнейший хук в челюсть. Муженек завопил, хватаясь за рассеченную губу, из которой хлынула кровь, а Виктор, брезгливо вытирая руку, произнес:

– Запомни, что ты говоришь о моих детях. Это, надеюсь, понятно?

– Изверг, что ты наделал! – запричитал Эдик. – Какой кошмар, какой кошмар! Верно Настя говорила, что ты псих! Настоящий псих!

Виктор, осклабившись, заявил:

– И к тому же убийца. По крайней мере, потенциальный. А теперь сиди здесь и не высовывайся!

Он вышел прочь из комнаты и направился к детям. Услышав голос отца, Олеся быстро отомкнула дверь и, рыдая, бросилась ему на шею. За ней потянулся плачущий Петя.

– Папа, папочка! Ты нас спасешь! Забери нас отсюда, забери, пожалуйста! Потому что здесь очень плохо!

Виктор обнял детей, подхватил Петю на руки, который вцепился ему в шею, и, взяв Олесю за руку, пошел с ними к лестнице.

– Конечно, заберу. Сейчас поедем ко мне, там и будете жить.

– А мама… Мама не будет против? – осведомилась Олеся несколько испуганно, и Виктор заявил:

– Не будет!

Они спустились по лестнице – в холле кучковался обслуживающий персонал. Заметив Виктора с детьми, они стали аплодировать. Одна горничная, всхлипывая, бросилась к нему:

– Виктор Николаевич, как хорошо, что вы приехали! Потому что здесь просто житья не стало, тут такое творится…

Виктор заявил:

– Вы все свободны! Причем моя бывшая супруга и ее нынешний… гм… супруг выплатят вам компенсацию за причиненные неудобства. Каждый из вас получит полугодовую… нет, годовую зарплату!

Обслуживающий персонал снова зааплодировал, а сверху раздался гундосый голос Эдика:

– Никто ничего не получит! Не нравится работать – пошли прочь с волчьим билетом! Вас никто и туалеты драить потом не возьмет, уж я позабочусь!

Поставив на пол Петю и велев Олесе смотреть за ним, Виктор гигантскими прыжками взлетел наверх и, схватив опешившего Эдика за шкирку, потащил его к балюстраде. Кинув его на перила так, что голова Эдика болталась в воздухе, Виктор произнес:

– Что ты сказал?