— Никуда он не съехал! — махнул рукой Сочин. — Просто он рассчитывал стать главой администрации вместо Заполошина. А шеф видишь, как распорядился? — Он вздохнул и тоже выпил водки. — Хотя, этот Топтыгин… то есть, я имел в виду — Мишкин — ничуть не лучше его. Этот-то вообще смахивает на больного. Ну… Знаешь? Есть такая детская болезнь…

— Левизны в коммунизме?.. — засмеялся Гудов.

— Ну что-то вроде этого. Но он хотя бы лишней чуши постоянно не говорит и отсебятины не порет. Потому что шеф этого очень не любит.

— Послушай, — приблизился к нему вплотную Гудов, — я вот все никак не пойму, откуда этот Владик взялся? У нас же всегда было принято, что на подобные должности подбирают людей по согласованию с нашей службой. А он, по-моему, к системе безопасности никакого отношения не имеет?

— Абсолютно. Его еще при Борисе Николаевиче сюда всунули. Фрикман и компания. Этим ребятам из «Беты» очень уж хочется до конца растащить все, что осталось.

— Да у нас, по-моему, уже ничего и не осталось… — махнул рукой Гудов.

— Ну почему же? Еще кое-что имеется. А «Бетта» фактически убрала со своей дороги всех конкурентов. Ходоровского и его бабки они подгребли. Березоцкого и Гусинского выперли за бугор. Остальных приструнили. Чем теперь не житуха? Поэтому им Владик здесь нужен позарез. Они через него мечтают вообще власть к своим рукам прибрать.

— И что? Шеф этого не понимает?

— Думаю, кое-что понимает! — вздохнул Сочин. — Но уж больно ему мозги запудрили. Он — человек с большими амбициями и большим размахом. Поэтому порой то, что творится под носом, не видит. Когда я однажды ему пытался дать информацию на Владика, он отмахнулся от нее. Говорит, знаю я все. Сейчас, мол, этим не время заниматься. А когда будет время?! — Сочин налил себе еще водки. — Когда спохватимся — поздно будет!

— Н-да! Веселая у вас тут житуха!

— И я говорю, что не соскучишься… — Сочин выпил водку и весело глянул на Гудова. — Так значит, говоришь, как козел блеял? Ха-ха-ха! Надо будет ребятам рассказать! Может, он и действительно — того? Свихнулся? Нас сегодня в пять шеф собирает — надо будет внимательно присмотреться…

Рассаживались молча, не глядя друг на друга. Судя по тому, что в приемной толпились журналисты и телеоператоры, все уже догадывались, что будет сделано какое-то заявление президента. Догадывались даже о чем.

Действительно, когда президент быстрым шагом вошел в зал совещаний и увидел, что Мишкин сидит на втором кресле слева, после того, как все приветственно привстали, указал пальцем ему на ближнее от себя левое кресло и произнес:

— Дмитрий Анатольевич! Прошу вас занять свое новое постоянное место.

После этих слов кое-кто из журналистов непроизвольно переглянулся. Уж очень это напомнило знаменитое ельцинское «Не так сидите!».

Но президент сделал вид, что не заметил этого. Он быстро, ни на кого не глядя, зачитал текст своего указа о перестановках в администрации. Как и предполагалось, главой администрации остался Мишкин, заменивший Заполошина еще накануне всех выборных баталий.

После того, как президент представил его официально, Мишкин встал и сделал легкий полупоклон. Попытался даже слегка свести брови. Но было видно, что его буквально распирает от сознания своего величия. Сейчас он был похож на пятиклассника-хорошиста, которому учитель вдруг не просто поставил высокую оценку, но и в присутствии всего остального класса высказал доверие и фактическое признание его, до сей поры незаслуженно принижаемой всеми соучениками, гениальности.

Сочин и Иванов тихонько понимающе друг с другом переглядывались. Кузя к сидел, тупо уставившись в стол. Все прочие члены руководства администрации, включая присутствующих помощников и советников, послушно кивали головами. И только Сырков пытался сохранить на своем лице некое подобие загадочной полуулыбки. Он «стрелял» из-под своих густых бровей голубыми лукавыми глазами по сторонам, давая понять всем, что давно уже знаком с этим решением президента. И, конечно же, одобряет его полностью. Но хорошо знающие его люди без труда могли бы определить сейчас его душевное состояние. Он был близок к истерике. Особенно, когда президент начал зачитывать фамилии заместителей. И первым оказался не он. Хотя это не имело никакого принципиального значения. Было важно то, что он все-таки, вопреки всем предсказаниям и карканьям, вновь оказался в числе заместителей.

Впрочем, иного и не могло быть. Владилен прекрасно понимал, что с джинном по имени Государственная Дума сегодня в состоянии справиться только он. Только в его руках находились невидимые нити, при помощи которых можно было точно и целенаправленно осуществлять курс президента в главном законодательном собрании страны. И только он сегодня фактически дирижировал столь сложным политическим оркестром.

И все-таки… До самого последнего момента он надеялся на то, что президент предпочтет Мишкину именно его. Но… Видимо прав был этот засранец Жирик. Всему свое время. Когда-нибудь настанет и его звездный час…

А президент тем временем по своим записочкам на маленьких листках бумаги излагал основные направления административной реформы. После снятия с должности премьер-министра Касьяна и неожиданного назначения исполняющим его обязанности Фрадкермана вся администрация занималась только этим вопросом. Точнее, предложения готовила специально созданная группа во главе с Шавулиным. Но Игорек постоянно бегал советоваться к Владу. Поэтому Сырков не просто был в курсе вопроса. Он сумел сделать значительный вклад в развитие этой идеи.