— Мне жаль его… Очень жаль…

— И мне тоже, — искренне отозвался Алистер.

Поколебавшись с минуту, молодой человек добавил:

— Я должен отвезти его тело на родину. Дедушка не хотел бы покоиться нигде, кроме родного севера, среди своих предков.

— Да, конечно, я вас понимаю, — пробормотала Шимона.

— В качестве управляющего я оставляю капитана Грэхема, — продолжал Алистер. — Но до отъезда я хотел бы кое о чем спросить вас, Шимона…

— О чем же? — поинтересовалась она.

Казалось, Алистер мучительно подыскивает подходящие слова. И вдруг, отбросив колебания, он напрямую спросил:

— Когда с печальными формальностями будет покончено, вы… выйдете за меня замуж, Шимона?..

Шимона в изумлении уставилась на молодого человека. Ей пришло в голову, что она, должно быть, неверно расслышала его слова.

— Выйти… за вас? — запинаясь, переспросила она. — Но я думала…

— И я тоже, — перебил ее Алистер. — Когда мы с Китти поженились, она уверяла меня, будто ее прежний муж умер в тюрьме. Оказалось, это не так.

Шимона ничего не ответила, и молодой человек продолжил:

— Когда он прочел в газетах, что я стал наследником старика Мак-Крейга, то явился ко мне и потребовал двадцать тысяч фунтов. В обмен он пообещал исчезнуть и не предъявлять никаких претензий на свою жену.

— И что же вы… ему ответили?.. — с трудом выговорила Шимона.

— Я предложил отдать требуемую сумму Китти, после чего она вольна возобновить отношения с прежним мужем, если пожелает.

— Значит, теперь вы… свободны…

— Да, свободен, — подтвердил молодой человек. — Мой дедушка, конечно же, был совершенно прав, когда говорил, что вы — как раз такая жена, которая приличествует главе клана Мак-Крейгов.

Он с минуту помолчал, а затем застенчиво добавил:

— Да я и сам влюбился в вас…

— Мне чрезвычайно лестно слышать такой теплый отзыв вашего дедушки обо мне, — мягко сказала Шимона. — Но я надеюсь, вы поймете меня, если я скажу, что не могу выйти за вас замуж, не разделяя ваших чувств.

— Но я согласен ждать! Может быть, со временем, когда мы получше узнаем друг друга… Словом, скажите, есть ли у меня шанс?..

— Увы… Боюсь, что нет!..

— Вы любите другого?

Шимона ничего не ответила. Подождав, Алистер тихо спросил:

— Это… дядя Айвелл, да?

— Д-да…

— О, моя дорогая, ведь он разобьет ваше сердце! — умоляющим тоном воскликнул Алистер. — Мне непереносима мысль, что с вами может случиться что-то плохое…

— Но… я ничего не могу… с этим поделать, — пробормотала Шимона.

Алистер подошел к девушке, поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Вы так многому меня научили, — сказал он прочувствованно. — Если я сумею в будущем стать достойным наследником своего великого деда, то это исключительно благодаря вам!

— Благодарю вас… — слабым голосом отозвалась Шимона.

Он снова поцеловал ей руку и тихо вышел.

Проводив Алистера, Шимона вернулась наверх и заняла свое привычное место у постели герцога.

Он спал, но выглядел уже гораздо лучше.

Бледность, которая в первые дни постоянно покрывала его лицо, понемногу исчезала. К герцогу вернулась его былая красота. И Шимона снова, в который раз, подумала, как сильно она его любит…

Наверное, и он любит ее, хотя бы немного, пришло ей в голову.

Разве мужчина способен пойти на такие страдания, которые вынес ради нее герцог, если им не движет любовь?

И все же сомнения глодали душу Шимоны.

Была некая скрытая ирония в том, что Алистер попросил ее руки в то время, когда единственной мыслью Шимоны, страстной мольбой, возносимой ею Господу, было желание услышать такие слова от герцога.

Должно быть, Нэнни вошла в комнату так тихо, что Шимона не заметила этого.

И сейчас, когда старушка подошла к ней совсем близко, девушка вздрогнула от неожиданности.

— Не смотрите так испуганно, милочка, — мягко проговорила Нэнни. — Сегодня утром, перестилая постель, я осмотрела руки герцога. Там, где были ожоги, уже нарастает новая кожа — чистая и нежная, как у новорожденного младенца.

— О, Нэнни, неужели это правда?

— А когда, интересно, я вам врала? — грозным тоном осведомилась Нэнни. — Это мед помог. Ваша матушка недаром всегда им пользовалась!