— Я хочу переспать с тобой потому, что с тобой спал Юрков!

Задев краем сумочки, расплескала по толу коктейль.

— Лена! Да ладно тебе! Ну подожди! Лена!

Но я уже бежала к выходу, вприпрыжку сбегая с лестницы, прыгая через две ступеньки.

Я пришла в себя за квартал от этого места. Я вся дрожала. Руки были сжаты в кулаки. По щекам катились слезы — настоящие слезы ярости. Это просто не могло быть правдой! Он не мог так со мной поступить!

Около полуночи раздался телефонный звонок.

— Неужели так тяжело было с ним поужинать?

— Ты… ты… ты… — я просто опешила!

— Да не выпускай из себя воздух! Я же объяснил — у меня неприятности! Я же попросил тебя о маленькой услуге! Тебе и сделать-то нужно было всего пустяк! Пококетничать с ним, поужинать, дать надежду на будущее, все такое — и узнать, какую гадость он для меня задумал! Узнать, с кем он договорился, чтобы устроить мне пакости, отобрать мой бизнес! Именно он меня пытался убить, организовал это покушение. А ты… Ты могла бы стать для меня самым близким человеком на земле! Ты могла бы поработать для меня шпионом в самом тылу врага! А ты взяла и все сорвала! И ты еще говоришь, что меня любишь!

Как ни странно, но его тирада вернула мне дар речи.

— Я поняла. Ты хотел, чтобы я переспала с твоим заместителем и узнала, что он задумал в отношении тебя.

— Все верно. Ты все поняла правильно! Ты еще можешь это сделать, еще не поздно.

— Ты в своем уме? Ты в своем уме, если можешь мне такое предложить?!

— А почему бы и нет? Ты же спала с этим московским продюсером! Так почему ты не можешь сделать то же самое для меня? Я же объяснил тебе: у меня неприятности! Поверь, мне самому неприятно прибегать к услугам женщины, но я в безвыходном положении! Я долго думал, как к нему подступиться…. Не знал, как… А тут такой исключительный случай: ты сама с ним познакомилась, и он на тебя запал! Грех было упускать!

— И ты решил подставить меня…

— Ну почему подставить? Попросить! Неужели тебе так трудно оказать мне услугу?! Ну пожалуйста, солнышко! Как только ты что-то узнаешь, мы сразу поженимся! Обещаю! Сразу, как только все пройдет, через год или два…

Прижав к уху телефонную трубку, я чувствовала себя так, словно действительно умираю. Бездна, в которую я пала, пугала меня размерами и своей ужасающей глубиной.

На самом деле он никогда меня не любил. Он не любил. Он просто использовал в постели — так, как хотел бы использовать этот его заместитель. А теперь… Мне хотелось плакать, но я не могла.

Я действительно ничего не значила для него, я знала это и раньше. Но боль от того, что я это увидела, была просто невыносимой. Мне так казалось…

— Нет, — сказала я, — нет, этого не будет никогда. Нет.

— Ты просто дура! — он аж зашипел в трубку, — самая настоящая дура! Отталкивать от себя такой шанс!

— Нет, — повторила я, сама поражаясь тому, как безжизненно звучит мой голос, — нет.

— Ах, так? Ну и пошла ты, дура безмозглая! Сволочь! Сумасшедшая! Ты мне и на фиг не нужна! Да таких, как ты, по пятьсот штук на каждом углу! Дрянь! Пошла к чертовой матери!

Он нажал кнопку отбоя. Боль от коротких гудков, сменивших его ругань, была не меньше. Я плакала, прижав к лицу кусок холодной пластмассы — равнодушный ко всему телефон. Из него по — прежнему продолжали доноситься короткие гудки, рвущие мою душу.

Мой хороший приятель, журналист криминальной хроники одной из крупных газет, каждую неделю готовивший специальный выпуск хроники, позвонил мне в то самое утро, когда, выйдя из машины, пытаясь понять, что происходит, я ловила на своих губах крупные капли дождя.

Я стояла в прихожей, отряхивая с летнего платья сырые, тяжелые капли. Не успев войти в комнату, телефонная дрель впилась в мои нервы острым лезвием нарушенной тишины. Я бросилась как торпеда вперед, прижимая трубку к лицу.

— Ты слышала про Юркова?

Сквозь тяжелую завесу разочарования (снова звонил кто-то другой) я чувствовала мелкую, противную дрожь в руках. Эта дрожь, разливаясь, калечила мои нервы так же, как зубная боль.

— Только новости по телеку. Кажется, его убили.

— Чушь собачья! Местную программу?

— Вроде.

— Подборку там делает Кремидов. А Кремидов — пустое место. Откуда он может что-то знать?

— Убили кого-то другого?

— Шофера Юркова. Семенова. Кстати, уже все каналы передали в новостях. Слышала?

— Нет.

— Как тебе этот цирк? Который Юрков устроил?

— Что ты называешь цирком?

— Подставу. Шофера убил сам Юрков.

— Не поняла.

— Ну, Юрков специально заказал это убийство.

— С чего вдруг? Зачем ему убивать своего личного шофера?