Старик был настоящим фанатом чая, так что этот стограммовый пакетик, который достать довольно трудно, а для не аристократа – чрезвычайно трудно, он оценил по достоинству.

– Потрясающе, – произнес он, осторожно забирая у меня пакет. – Поражаюсь вашим связям, молодой человек.

– Да просто повезло. У меня соседи, как выяснилось, те еще ушлые типы.

– И они вот так просто дали вам такую редкость? – спросил он, задумчиво оглядываясь, куда бы положить чай. И, видимо решив, что держать такую драгоценность в помещении для посетителей не стоит, рявкнул: – Момодзи!

– Кояма, – пожал я плечами. – У них этого чая… даже не знаю… я двухлитровую банку видел.

– Кояма? – замер он на мгновение. – Кхе. У этих – да, вполне возможно.

Бросив вышедшему наконец пареньку, чтобы тот постоял за прилавком, герр Шмитт направился внутрь помещений, пригласив меня с собой. Пакет чая он так из рук и не выпустил.

Пока он ходил на кухню заваривать чай, я сидел в его… Ближе всего к этой комнате подходит определение «кабинет», хотя пара диванов, столиков и части разобранного оружия, раскиданные по комнате, намекают и на другие обозначения. Взяв с его стола каталог оружия и усевшись на один из диванов, я обеспечил себя занятием на время ожидания старика. Каталог, кстати, был редкий, выпускался очень маленькими тиражами специально для торговцев оружием – под патронажем семьи Шмитт, между прочим, и в основном, как ни крути, для себя. У меня самого в клубе была парочка изданий, честно выклянченная у старого немца. В каталоге, кроме ТТХ самого оружия и графиков цен относительно разных стран, было много интересной, хотя и не сразу осознаваемой информации. Например, при какой температуре РЕАЛЬНО начинаются осечки в том или ином продукте. Или некритичная степень загрязнения, или сравнение баллистики пуль и отдачи. Эргономика, различные тесты, даже мини-история создания и жизни того или иного продукта. Короче, офигенная вещь. Для понимающих людей, конечно.

Вернувшийся с подносом немец, покосившись на меня, поставил его на стол, стоящий посредине комнаты, отодвинув при этом части наполовину разобранного болгарского ПП «Шипка», убогого, если честно, пистолета-пулемета.

– Это ведь новое издание? – спросил я, чуть приподняв каталог.

– Последнее. Буквально на днях получил, – покачал он головой из стороны в сторону. – Специально пару штук заказал, как чувствовал, что ты придешь.

– Круто, – сказал я, пролистнув еще пару страниц. И совершенно неожиданно для себя спросил: – Уверен, ваша семья может с легкостью получить герб. – И, уже подняв глаза на старика: – Почему так получилось, что его нет?

– Кхе. Интересные ты вопросы стал задавать, юноша, – сказал он, беря в руки блюдце с чашкой и усаживаясь на второй диван. – Все дело в том, – продолжил он аж через пять минут, – что у аристократов очень хорошая память. А у семьи Шмитт когда-то был герб.

Что-то мне это не нравится.

– Если вам неприятно об этом говорить, тогда лучше не стоит, – сказал я, надеясь совсем на другое.

– Да что уж там, двести лет прошло, – ответил он мне, сделав глоток чая. – Был герб, а потом не стало. Один из моих предков продал оружие не тому, и это стало известно. За что мой род и изгнали из клана с лишением герба. Будь мы тогда свободным родом – плевать, а так… Впрочем, глава клана имел полное на то право, как технически, так и морально.

Ой-ей, чем-то хреновым запахло. Я же, блин, дважды изгнанный. Хотя нет, однажды, но мне-то от этого не легче. Ешкин кот, утолил, называется, любопытство. Отложив в сторону каталог, потянулся за своей чашкой. Хм, а ничего так, недурно.

– Значит, однажды изгнанным и лишенным герба получить новый проблематично?

– Если бы мы сразу отмежевались от тогдашнего главы рода, который во всем и был виновен, тогда нет. Ну, понаблюдали бы пару десятилетий за тем, как мы лишение герба и звания главы рода, точнее уже семьи, переживем, ну, промурыжили бы еще с пяток лет. Но бывший глава оказался кремень-человеком, удержал бразды правления, а после его смерти… все стало бессмысленным. Уж не знаю, на что он рассчитывал, но случилось то, что случилось.

Благодарю тебя, Господи, за мою паранойю и за то, что я не выбросил письмо родителей. Ядрена кочерыжка, выходит, получение мною герба откладывается на неопределенный срок. И да, оказывается, мои родители не такие уж и сволочи. Схлопотав изгнание из клана и лишение герба, они тут же отказались от меня, дабы в будущем у их ребенка появился шанс. Но, черт побери, на хрена нужно было засовывать это проклятое письмо в рукав куртки? В выходной, блин, день! Придурки. Вот, наверное, знающие люди удивлялись, чего это Сакураи задумали, сами ушли, а от ребенка не отказались. Как бы теперь все это дело… блин. Придется, что ли, после совершеннолетия другую фамилию брать. Эхма! Ладно, прорвемся. Сейчас надо что-нибудь ляпнуть, а то пауза затянулась.

– Получается, он весь ваш род на многие столетия подвел?

– Получается, так, – покачал тот утвердительно головой. – Это у вас тогда, да и сейчас, сеппуку – и все дела. А у нас в Европе, – с горькой усмешкой выделил он последнее слово, – все алчут прежде всего личной власти. Если бы не сложившиеся за тысячелетия традиции, страшно подумать, какая бы у нас резня творилась, раз даже так умудряются… Я потому и не люблю на родине долго гостить, мы хоть к аристократии не принадлежим, но и так все прекрасно ощущается. А у вас тут… спокойней. Наверное, поэтому страна с минимальным количеством Виртуозов и умудряется оставаться одной из великих держав. Ну да ладно, не будем больше о грустном, расскажи лучше, как ты поживал эти четыре месяца.

– О-о-о, – сделал я еще один глоток. – О-о-о.

– И главное, как информативно, – сказал старик.

– Хех. По сути, мало что изменилось. Все так же рулю компанией. Хотя… Побывал тут на одном вечере и двух приемах высшего света, купил Ямаситу-груп, готовлюсь к войнушке.

– Война – это плохо, молодой человек. – И после недолгой паузы: – Когда тебе приходится в ней участвовать.

– Тебе или твоим близким. Да. Но что поделаешь? Все норовят обидеть маленького Сакурая.