– Неужто ты смирился со своим небольшим ростом? – явно напоказ удивился Шмитт.

– Старик, я никогда и не комплексовал на этот счет.

– Да-да, конечно. Извини.

– Вот старый… дед. Почему все так уверены, что меня волнует мой рост? Ладно, проехали, – вздохнул я. – У тебя, как я подозреваю, тоже ничего особенного не произошло?

– Даже меньше, чем у тебя, – хмыкнул немец. – Торгую помаленьку. Внука на родину учиться отправил. На годик. Пусть прочувствует разницу. Каталог вот новый получил вместе с новинками. Кстати! Хе-хе. Тебе будет интересно это увидеть. Очередная попытка моих соотечественников оседлать плазму в ручном оружии.

– О! Действительно, интересно.

– Вот как допьем это чудо, так и пойдем смотреть.

Чай мы допили минут за пятнадцать, в течение которых я кратко и с юмором рассказал, что происходило со мной за последний месяц. Старик, кстати, был в курсе, что я вожу кое-какие дела с преступным миром, но конкретно ничего не знал. Да что уж там, он сам мне пару наводок давал. Одну в самом Токио, другую в Ояме – городе севернее столицы. Хотя лично он, насколько я знаю, старается не влезать в криминал, но и не брезгует, если что. Как и большинство именитых торговцев, к слову.

Отправились мы, как выяснилось, не на склад, а сразу в тир. Маленький, плохонький, но личный тир под магазином. В плотно застроенном квартале это, я вам скажу, многого стоит. Стрелковых позиций было всего две, и подошли мы к правой, рядом с которой на столе лежало нечто. Явно огнестрельное, но какое-то чересчур уж футуристическое.

– Это и есть то, что ты хотел мне показать?

– Именно. Пулеплазменная винтовка Хенцеля, она же ППВХ-1, она же изделие 108. На восемьдесят процентов сделана из керамопластика, винтовочная часть использует патроны калибра 7,62, скорострельность шестьсот выстрелов в минуту. Несъемный оптический прицел, новый ЛЦУ ГХ-2, имеется возможность передачи данных с винтовки на шлем… и так далее и тому подобное. Главное в этом чудовище – это плазменная часть. Специально для нее разработан новый нагнетатель, охладитель и даже контейнер для самой плазмы. Как ты знаешь, сейчас повсеместно используется принцип зарядов, здесь же единый картридж, в котором, собственно, и хранится плазма. В «холодном» виде. Впрочем, говорить об этом можно долго, лучше попробуй ее в деле.

– М-да, – произнес я, беря винтовку в руки. – Тяжеловата. Да и неудобна, – повертел я ее в руках.

– Предохранитель вот тут, – ткнул старик пальцем. – А переключение режимов здесь.

Надев наушники и приняв положение для стрельбы стоя, вздохнул – круглый приклад с пистолетной рукояткой внутри наводил на мысль, что оружие делали не для людей. Цевье тоже неудобное, центр тяжести из-за барабанного магазина в центре винтовки вообще никакой.

– Она хоть пристреляна?

– Конечно.

Эх. Ну ладно. Поднял ствол и на выдохе выпустил пару очередей по три патрона. Хм. Еще парочка, и можно увеличить скорость и продолжительность. Хм. Отдачи почти нет, но смещенный вперед центр тяжести, как ни крути, мешает. Мне-то с моим опытом ладно… Хотя новобранцам это чудо-юдо и не дадут. Еще четыре очереди, и я опускаю оружие.

– Герр Шмитт, объясните мне, дураку, откуда при столь малой отдаче такая хреновая кучность?

– Новые патроны, молодой человек. У меня просто мишень стандартная, поэтому ты и не заметил. Эти новые патроны по идее выносят Воинов на раз.

– Ага, если попадут. Цена у них, как я понимаю, немаленькая?

– Да, но не только это. Еще они предназначены лишь для этой винтовки. Давай переходи на плазму.

Поправив наушники и щелкнув переключателем, который находился, как и предохранитель, в весьма неудобном месте, изготовился к стрельбе. В ответ старик, стоящий рядом с пультом, поднял новые мишени. Металлические.

Выстрел плазмой мне понравился. Огненный шарик раза в три-четыре больше пистолетного очень внушительно полетел к своей цели, оставив в пятидесятимиллиметровой броневой плите прожженный кратер, раза в два больше самого заряда. Насквозь, само собой, так и не пробив. Заценил результат и выстрелил еще пару раз.

– Ой. Кажется, что-то сломалось…

На мой третий выстрел винтовка никак не отреагировала, впустую щелкнув спусковым крючком.

– Все нормально, молодой человек, – усмехнулся Шмитт, – просто скорострельность плазменного орудия – один выстрел в секунду.

– Ну-у-у, я так не играю, – опустил я винтовку. – Такой задел и такой облом. Это не оружие, а издевательство какое-то. Здесь минусов… – глянул я на винтовку еще раз. – Да, собственно, здесь одни минусы. Плазма такого калибра – это, конечно, круто, но раз в секунду… – покачал я головой. – Такая же фигня с патронами. Ну есть там мощь, и что? Хрен же попадешь. А все остальное – стопроцентные минусы.

– И это ты еще не все из них знаешь. Да, – покивал старик.

– Так в чем прикол?

– А нет его. Эта машинка – прототип и, как я предполагаю, тупиковый. Иначе его не стали бы выставлять на продажу.

– Вот умеете вы обломать, герр Шмитт, – сказал я, добавив обиды в голос.

– Как ты там говоришь? Не я такой, жизнь такая. Да.

– Ну и ладно, – положил я винтовку на стол, – уверен, у вас найдется что-нибудь более полезное.

– Не без этого, – покивал старик. – Пойдем на склад, здесь больше ничего интересного нет.