Анника все довольно доходчиво объяснила, так что я примерно понял, что к чему. Но, судя по всему, свет, звук и прочая суета слишком вскружили мне голову, потому что я не осознаю, что сейчас произойдет, — до того самого момента, когда приходит очередь Лимона… и его стул останавливается напротив хулигана, который разжигал на сцене огонь.

— Метатель пламени!

Лимон присоединяется к поджигателю.

И сейчас меня выставят напоказ перед всей школой.

— Симус Хинкль! — кричит Анника.

У меня внутри все холодеет. Взгляд упирается в экран, где вокруг покрасневшего лица бегут буквы:

Я задерживаю дыхание и жду, пока назовут другие имена… но их не называют.

— Упс! — восклицает Анника. — Кажется, кто-то здесь слишком стеснительный! Давайте окажем нашему новичку теплый Килтерский прием!

Мне хочется убежать. Спрятаться. А лучше всего — умереть, что и должно было случиться в первый же вечер в Академии. Лучше я унесу свою тайну в могилу, чем выставлю напоказ ее перед сотнями ребят.

Зрители хлопают в ладоши и выкрикивают мое имя. Ноги, игнорируя бурный протест со стороны мозга, выносят меня на сцену и усаживают на прозрачный стул с высокой спинкой. Остальные стулья остаются пустыми. Мне интересно, перед кем из хулиганов остановится стул: хотя прожектор погас и мы не видели всего, что происходит на сцене, вроде бы во время представления никто не погиб.

Вращение замедляется. Я зажмуриваю глаза. Анника начинает произносить страшное, кошмарное слово, которое — хотя я до сих пор не могу в это поверить — описывает меня.

— У-у-у-умелый стрелок!

Мое сердце останавливается.

Умелый стрелок.

Не убийца.

— Добро пожаловать в команду Снайперов! — добавляет Анника.

Зал взрывается криком. Я распахиваю глаза. Лучник, который за сотню метров поразил в яблочко крутящуюся мишень, стоит прямо передо мной.

— Синус Хинкль! — говорит он с усмешкой. — Думаю, вместе мы сотворим грандиозную пакость. 

Моего куратора зовут Айк, и он не хочет терять времени даром. Как только луч прожектора смещается на Аннику, он уводит меня со сцены, и мы спешим наружу.

— Ты уверен, что церемония уже окончена? — Мне приходится бежать, чтоб не отставать от него. — Может, стоит остаться неподалеку, чтобы ничего не пропустить?

— И пожертвовать стартовым преимуществом? Ну уж нет.

Айк сворачивает налево, к небольшой стоянке, где припаркован гольфмобиль. Он запрыгивает внутрь и хлопает по сиденью, приглашая меня присоединиться. Я останавливаюсь в нескольких шагах от машины и оборачиваюсь. В серое утреннее небо над павильоном взмывают фейерверки.

— Чего ты боишься? — спрашивает Айк.

Того, что Анника назвала меня «умелым стрелком», а не «убийцей» только затем, чтобы не пугать зрителей. Того, что на Айке не серебристая куртка с эмблемой факультета, как на всех остальных кураторах, а черная с пустой нашивкой. Того, что он уже убивал людей из своего лука и готов сделать это снова. И того, что если я сейчас уеду с ним, то не будет свидетелей, который расскажут папе и маме, как все было на самом деле.

— Когда-нибудь катался на гольфмобиле?

Я поворачиваюсь обратно.

— Один раз. С папой, в парке развлечений.

— Вы разгонялись до шестидесяти километров в час за восемь и две десятых секунды?

— Мы не разгонялись даже до шести километров в час за десять минут.

Айк улыбается и кивает на свободное сиденье.

Позади нас разрываются фейерверки. Я напоминаю себе, что в рюкзаке у меня лежит Килтер-планшет. Если что, я могу написать Лимону или Аннике короткое сообщение и рассказать, что происходит. И я забираюсь в машину.

Скорость не единственное отличие этого гольфмобиля от того, на котором катались мы с папой. У этого изогнутая прозрачная крыша. Сиденья обиты мягкой белой кожей. Деревянная приборная панель такая гладкая, что я могу увидеть в ней, как у меня дрожат губы — точно так же, как всякий раз, когда я испуган, но пытаюсь это скрыть. Прозрачные ремни безопасности автоматически затягиваются вокруг пояса и груди. Теперь, когда я пристегнут, на приборной панели появляется 3D-карта. Я успеваю различить Кафетерий и учебный корпус. Потом Айк касается края карты. Появляется увеличенное изображение пустого поля, окаймленного деревьями. Айк дотрагивается до картинки, переворачивает ее и еще раз щелкает по экрану.