— Все в порядке, — говорю я, чувствуя, как забилось сердце. — Наверное, дело в том, что я поздно начал. И Анника с учителями так добры, что готовы сделать все, чтобы я сегодня почувствовал себя как дома. Правда ведь?

Я смотрю на Аннику. Ее ресницы так сверкают, что я почти не различаю их движения, когда она подмигивает.

— Правда. И еще в том, что нам достались по бросовой цене просто потрясающие сувениры для киноманов, выпущенные ограниченным тиражом. — Она раскрывает объятия. — Сегодня, в День благодарения, мы хотим, чтобы каждый из вас знал, как мы признательны вам за то, что вы здесь учитесь. Эти подарки — всего лишь скромный символ того, как высоко мы ценим ваш упорный труд. Надеемся, они вам понравятся.

А потом она нас обнимает, одного за другим. Меня она сжимает в объятиях на полсекунды дольше, чем остальных, но разница так мала, что ее вряд ли кто-то заметил. К тому же я не уверен, кто из нас продлил объятия: она или я. Дело в том, что когда я ее обнимаю, я вспоминаю, как мама каждый вечер обнимала меня перед сном. И мне не хочется отпускать Аннику.

Но я отпускаю. И Анника проходит вдоль стола к другой компании хулиганов. Эйб обнаруживает возле стаканов маленькие серебряные карточки с именами, и они с Габи отправляются искать свои места. Мы с Лимоном садимся, и я быстро разделяю свою большую кучу на две маленькие.

— Брр, — говорит Лимон. — Снежной королеве оказали холодный прием.

Я наклоняюсь и смотрю в просвет между ним и его подарками. На самом краю стола сидит Элинор. Рядом с ней Маркус — он разговаривает с Анникой. Я вижу, что она одаривает его такими же объятиями и улыбкой, как и всех остальных, а потом проходит мимо Элинор, даже не удостоив ее взглядом.

— Где же ее подарки? — спрашиваю я. На столе перед Элинор нет ничего, кроме тарелки и столовых приборов.

— Кто знает! — отвечает Габи.

— Разве не все равно? — замечает Эйб. Они обошли весь стол и наконец нашли свои места прямо справа от меня.

Мне не все равно. Это День благодарения. Никто не должен чувствовать себя лишним — особенно здесь, так далеко от дома и родных.

— Коллекционное издание «Вампира-чревовещателя»! — объявляет Эйб и поднимает стопку комиксов. — Отлично!

Он уже копается в своих подарках, как и Габи. Лимон пока не рвет оберточную бумагу, но он взял одну коробку и трясет ею возле уха.

Последнее, что мне сейчас хочется делать, — рассматривать подарки, будь там даже потрясающие сувениры для поклонников «Властелина колец», выпущенные ограниченным тиражом (что вполне вероятно, судя по кольцу, привязанному к ленте). Это все неправильно. Я их не заслужил. А главное — в Академии Килтер День благодарения празднуют так, как в других местах празднуют Рождество, и я вспоминаю тихое рождественское утро у себя дома. Что — или кого — я услышу на заднем плане, если снова позвоню домой 25 декабря? Самого Санта-Клауса? Я уже третий год сомневаюсь, что Санта действительно ходит по домам на Рождество, но тем не менее его визит к нам в гости всегда был в тысячу раз вероятнее, чем визит Бартоломью Джона.

По крайней мере, до сегодняшнего дня.

— Эй! — Эйб, нацепивший новую бейсболку с логотипом Академии, наклоняется ко мне и жестом призывает Лимона. — Оцените обстановку. Как думаете, сможем мы сегодня разделаться с большой шишкой? Может, незаметно подольем ему спирта в яблочный сидр и подловим его, когда у него притупятся чувства?

Он кивает на мистера Громера. Тот в одиночестве сидит за преподавательским столом, пока все его коллеги болтают со старшекурсниками.

— Нет, — говорит Лимон. — Сегодня праздник. Пусть у него будет выходной.

Эйб надувается, но не протестует.

— Может, мы тогда наконец придумаем себе название?

— Название? — повторяет Лимон.

Эйб оглядывается и придвигается так близко, что я чувствую запах шипучки у него изо рта.

— Для нашего аль-сьяна, — шепчет он. — Сналь-яна. Для…

— Альянса? — спрашивает Лимон.

Габи протискивается между Эйбом и столом, как раз когда Эйб удивленно открывает рот.

— Эгей! — Она вгрызается в шоколадную индейку размером со свою собственную голову. — Пусть я и девочка, но я такой же участник альянса, как…

Эйб рукой зажимает ей рот. Габи вытаращивает глаза, потом сощуривается и пристально смотрит на Эйба. Не в силах тягаться с ее взглядом, тот убирает руку.

— Прости, — говорит он. — Но не могли бы мы не так открыто об этом говорить? Хотелось бы воспользоваться преимуществом, пока оно у нас есть.

— Значит, ты хочешь придумать название для нашей… салатной вилки? — спрашивает Лимон, поднимая вилку со стола.

Эйб трясет головой. Лимон склоняет голову набок.

— О!.. Да. — Эйб оглядывает стол и смотрит через плечо, стараясь выглядеть непринужденно. — Да, я бы очень хотел придумать название для нашей салатной вилки. Это ведь килтерская салатная вилка, и она очень, очень отличается от обычных салатных вилок.