— Очень жаль, — встреваю я. — Очень-очень.

— Очень, — подтверждает Элинор. — У меня в доказательство есть K-mail.

За этим следует долгое молчание. Я готовлюсь снова извиниться, но тут Эйб пожимает плечами.

— Думаю, небольшая помощь нам не помешает, — говорит он.

Когда Лимон вводит меня в курс дела, я понимаю, что это преуменьшение. Члены команды, не имея больше кредитов, положились на те боеприпасы, что у них остались. После насыщенного месяца, проведенного за хулиганством, их запасы сводятся к высохшим цветным линзам у Габи, единственному баллончику с краской у Эйба, коробку со спичками и материалу для растопки у Лимона, а также к канистре с бензином, который ребята перед выходом откачали у Анники из гольфмобиля.

— Изначально мы хотели уничтожить весь парк, — говорит Лимон. — Но затем изменили план, когда поняли, как мало у нас ресурсов. Теперь наша цель — испортить несколько мелких объектов, в основном с помощью граффити, и спалить карусель.

Я киваю. Карусель — самый ценный предмет во всем парке. Если утрата какого-то аттракциона и заставит Аннику плакать, то только этого.

— В обычных условиях я бы развел вокруг карусели несколько маленьких костров, которые потом соединились бы и подожгли всю конструкцию, но погода не на нашей стороне. — Лимон кивает на маленький почерневший холмик возле входа на карусель. — Из-за снега я не могу разжечь костер, а когда мне это все-таки удается, ветер тут же его задувает.

— Зажигалки и щитки для лица должны помочь? — спрашиваю я.

Он протягивает руку:

— Это наша единственная надежда.

Мы принимаемся за работу. Габи продолжает выискивать маленькие камеры, чтобы сломать их, не дать Добрым Самаритянам нас выследить и выиграть команде побольше времени. Эйб начинает разрисовывать киоски. А мы с Элинор надеваем защитные маски и встаем живой стеной возле Лимона, заслоняя его от ветра, пока он возится с зажигалками и веточками.

Но мать-природа сильна. И сегодня она в плохом настроении. Лимону удается разжечь несколько костров, но каждый раз, когда он принимается за новый, старый гаснет. Мы стараемся оградить костер и дать ему разгореться, но лишь до тех пор, пока огонь не начинает обжигать лица и руки. А за это время пламя не успевает окрепнуть. Погода гасит наши костры один за другим.

Через двадцать минут Лимон садится на корточки. Кладет руки на колени. Качает головой.

— Ничего не выйдет, — говорит он.

Не желая так быстро сдаваться, я роюсь в оставшихся боеприпасах. Они хороши, но для наших целей бесполезны. Я начинаю раздумывать, как нам могли бы помочь степлер и изолента, когда подбегает Габи.

— Никаких камер, — говорит она, тяжело дыша. — Только странная жужжащая коробка. Я думала, что это камера, но это всего лишь странная жужжащая коробка.

— Хорошо, — говорит Лимон. — В любом случае, мы не делаем ничего такого, что стоило бы скрывать.

Он встает. Окликает Эйба и машет ему, чтобы он подошел. Чувствуя, что сейчас мы поднимем белый флаг и сдадимся, я рассматриваю парк и напрягаю мозги, пытаясь придумать альтернативный план. Я скольжу взглядом по большому серому ящику, который прикреплен к высокому деревянному столбу. Потом я вспоминаю, что только что сказала Габи, и пристально смотрю на ящик.

Как только к нам подходит Эйб, я срываюсь с места.

— Симус, куда ты? — спрашивает Лимон.

— Я знал! — восклицает Эйб. — Я знал, что с ним все пойдет не так. Я же вам говорил…

Кто-то заставляет его замолчать, но я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто именно. Я подбегаю к столбу, потом останавливаюсь и прислушиваюсь.

Габи права. Коробка жужжит. Как будто в ней тысяча сердитых шмелей.

— Что такое? — Лимон подходит ко мне.

Я киваю на ящик. Лимон поднимает голову и слушает.

— Электричество, — говорим мы одновременно.

Эйб, Габи и Элинор встают позади нас. Когда мы говорим им, что находится в коробке, у каждого возникают вопросы.

— Вы уверены? — спрашивает Габи.

— Разве последний раз тут катались не лет двадцать назад? — спрашивает Элинор.

— Ну и что нам с того? — спрашивает Эйб.

Лимон моментально отвечает на первые два вопроса:

— Да, мы уверены. Посмотрите на провода, которые идут к другим столбам в парке. И да, последний раз тут катались очень давно… но, кажется, ток не выключили. Или просто забыли.

— А нам с того, — продолжаю я, — то, что с помощью электричества мы сможем выполнить Итоговое хулиганское задание.

Повисает молчание.

— Как? — наконец спрашивает Элинор.

Я быстро соображаю:

— Ящик находится выше, чем крыша карусели. Если мы сможем переместить его туда и взорвать, из него посыплются искры, и это будет все равно что тысяча спичек, зажженных одновременно.

— Хорошо, — говорит Эйб; в его голосе я слышу одновременно скепсис и удовольствие. — Во-первых, ящик висит на высоте семи метров. Как мы перетащим его оттуда на крышу карусели? Во-вторых, как мы его взорвем? В-третьих, на эту штуку что, не действуют снег и ветер? Потому что если действуют, то искры потухнут так же быстро, как спички.