Шрифт:
– Если от хана Тохты или его нойонов, показывай басму [74] , – твердо проговорил старший.
– Я – сын… – привычно уже завел Улан-мэрген, но Никита коротко рыкнул через плечо:
– Помолчи!
Сам от себя такой прыти не ожидал.
Правая бровь седоусого поползла вверх. Похоже, он никак не мог взять в толк, с кем разговаривает? Вроде бы на вид самый простецкий парнишка, но в монгольских доспехах, с мечом при седле и двумя странного вида кинжалами за поясом. С ним вместе настоящий татарчонок – ни с кем не спутаешь. И этот ордынец в богатом чопкуте ведет себя с парнем как слуга.
74
Басма (байса, пайцза) – пластинка, выдававшаяся великими монгольскими, ордынскими и другими ханами в XIII–XV веках как верительная грамота.
– Басмы у меня нет, – сказал Никита. – И я не из Орды. Но мне очень нужно поговорить с Иваном Даниловичем.
– А больше ничего тебе не нужно? Если каждого бродягу пускать к Ивану Даниловичу… Он тут, между прочим, княжить поставлен, а не разговоры разговаривать с голодранцами.
Никите захотелось выругаться, а потом прорваться одним броском через неплотный строй дружинников. Не так уж это и сложно: седоусого толкнуть вправо, чтобы он загородил дорогу сразу троим сотоварищам, кряжистого темнобородого вояку ударить под колено – вот и брешь в обороне. А бегом его стражники не догонят – не та выучка. Но парень сцепил зубы и ответил как можно спокойно:
– Я уже был в Москве. Не так давно. Говорил с князем и с Олексой Ратшичем. Теперь мне нужно опять с ними повидаться.
– Соскучился? – брякнул весельчак.
Вот язык без костей!
На болтуна зашикали дружинники постарше. Неужто слова Никиты произвели на них впечатление?
– Мне нужно к князю, – упрямо повторил парень.
– Наша песня хороша – начинай сначала… – покачал головой седоусый. – Что еще о себе сказать можешь? Если я и пойду докладывать боярину, что мне ему сказать? Только ты не радуйся! Я сказал – «если»!
– Скажи, что я знаю, куда Емельян Олексич поехал.
– А что, он поехал куда-то? – прищурился дружинник, а остальные приняли удивленный вид. Правда не знают или притворяются?
– Поехал, поехал… И если я не упрежу князя с боярином, его в пути беда ожидать может.
– Да неужели?
Вдруг Никита заметил движение за спинами охранявших ворота людей. Округлил глаза: крадущимся шагом в проеме появился Олекса Ратшич. Приложил палец к губам: тихо, мол, не спугни.
– Не тот ли это мальчишка, про которого на торгу языками мололи? – шагнул вперед рыжий вихрастый воин.
– Это ты про сказки, что, мол, деревенщина неумытая Емельяна палкой отделала? – поддержал его кряжистый.
– Вранье! – отмахнулся седоусый.
– Вот те крест! – возвысил голос дружинник со сломанным носом. – С коня сшиб и еще палкой по горбу настучал!
– А поделом! – выкрикнул шутник и взвизгнул, когда стальные пальцы старого воеводы поймали его за ухо.
– Так-то вы службу княжескую несете?!! – загремел боярин. – Лясы точите?! Языками двор метете?! Ну ладно, молодые, а ты-то, Кузьма? Тьфу!
Седоусый поджал губы, съежился, как совсем недавно юноша-остряк.
– Виноват, Олекса Ратшич…
– Виноват? Конечно, виноват! Совсем на службу забили! Все им хиханьки да хаханьки! Вы или совсем не пускайте, когда не уверены в человеке, или сообщайте, кому следует! А то стоят, ржут… Жеребцы стоялые!
Дружинники понурились. По всему было видно, что разносом боярин не ограничится, придумает наказание и построже.
– Дорогу! – рыкнул Олекса.
Охранники расступились.
– Ну что, Никита, пошли поговорим?
– Пойдем, Олекса Ратшич, – парень поклонился.
– А это кто с тобой?
– Улан-мэрген.
– Так-таки и мэрген?
– Я… – начал снова татарчонок.
– Молчи! – прикрикнул Никита.
Боярин покачал головой. Оценил по достоинству. Развернулся и зашагал, грузно впечатывая подошвы сапог в снег.
Никита догнал его, пристроился рядом. Позади семенил ордынец, удерживая обоих коней.
– Сильно важный разговор-то? – на ходу бросил Олекса.
– Тебе, воевода, оценивать.
– Не для чужих ушей, как я понял?
– Ну… – Парень почесал затылок. Кивнул. – Похоже, что так.
– Опять Горазд велел передать что-то?
– Нет. Сам я…
– Что так?
– Нету больше Горазда.
– Что?!
Боярин остановился так неожиданно, что Никита пробежал еще пару шагов, пока додумался последовать его примеру.
– Как так вышло? – Глаза у княжеского советника были что надо: каждый с блюдце величиной. – Ладно, после расскажешь! Идем в терем. Вы коней поставьте у коновязи…