— Здравствуй, Гри.

— Здравствуй, уважаемый, — ответил тот, но в голосе его по-прежнему не было ни радушия, ни теплоты.

— Вижу, ты не узнал меня? — Васо сдвинул папаху, открыв лоб.

— Нет, уважаемый, не узнал.

— Вспомни ночь последнего Тбаууацилла… Илас проводил меня к тебе в саклю…

Горец вгляделся, и лицо его осветилось радостью.

— Так ты Васо?

— Васо.

— Слава всевышнему! Что же мы стоим? Проходи, проходи, дорогой.

Гри взял под уздцы коня и повел к яслям. Васо проводил его взглядом и увидел у яслей другого, накрытого попоной коня, мирно жевавшего сено.

«Не ошибся: гость у него».

— Гри… — Васо положил руку на плечо хозяину, когда тот вернулся. — Может, не стоит заходить, чтоб лишние глаза меня видели? Если знаешь что-либо о Габиле, скажи, и я поеду. Я спешу, товарищи ждут.

— Вот из первых уст и узнаешь, — улыбнулся довольно Гри.

Он велел сыну, выглянувшему из сакли, положить хубаевскому кошо свежего сена, ослабить подпруги, укрыть и выразительно кивнул на дорогу.

Когда хозяин распахнул дверь, Васо не поверил глазам: за столом с аппетитом расправлялся с бараньей косточкой Илас.

Обрадовался и Илас:

— Вот это встреча!

Гри протянул рог с вином.

— Выпей, дорогой, взбодрись после дороги.

Васо принял рог. А жена Гри уже неслышно поставила перед ним большую чашку исходящего паром горохового супа с крупными кусками баранины. Давно не евший домашнего Васо без лишних слов принялся за еду. Понюхав мягкий чурек, он мелко покрошил его в суп и взялся за ложку.

Хлебосольный хозяин еще раз наполнил рог, но Васо мягко отвел его руку. Илас одобрительно подмигивал: «Ешь, друг, ешь. Все разговоры потом».

После обильной еды в теплой, уютной сакле гостей тянуло ко сну, и Гри предложил им воспользоваться маленькой угловой комнаткой:

— Вздремните немножко. Дорога, вижу, у вас впереди дальняя. Не опасайтесь, у моего старшего глаза как у совы — и ночью все видит. Спите спокойно.

Бросив на пол бурки, они легли.

Тело после долгой тряски в седле просило отдыха, а голова жаждала беседы.

— Не обложили вас ищейки? — спросил Васо.

— Нет пока. Хотя и душновато.

— Может, на подмогу подойти?

— Не надо. Драться-то пока не с кем. Одни засады. Цубен и Надабур обложили со всех сторон. Чего бы я тут сидел? Я бы к своим, в Цубен, заглянул.

— А я, честно говоря, только на тебя и рассчитывал. Тоже в Цубен собирался. Потом передумал.

— Правильно сделал. Как раз бы в когти угодил. Габилу в Цубене ждут-поджидают, думают, к старикам заглянет. Не трогают их, как приманку.

— Я тоже беспокоиться стал. Габила обещал наведаться.

— В Тифлисе он. Не вернулся еще.

— Патроны у нас на исходе. Где взять, ума не приложу.

— На ловца и зверь бежит, — улыбнулся, вытягиваясь на бурке, Илас. — Я тоже за патронами. Есть тут у нас недалеко надежный человек. Сообщил, что достал немного. Сколько бы ни достал, возьмешь половину.

— Спасибо, Илас. — Васо растроганно пожал руку юноши.

На душе у него стало спокойнее. Кажется, вернется в отряд не с пустыми руками. Одно беспокоило теперь: Ольга. Где она? Жива ли?

В другое время после такой дороги и ужина он бы уже храпел, едва коснувшись головой бурки, а сейчас ворочался с боку на бок, не зная, как подступить к Иласу с сокровенным.

— Как вы там? — спросил он. — Все живы-здоровы?

— Пока, слава богу, все хорошо, — позевывая, беззаботно ответил Илас.

Видевший, какими глазами глядел Васо на Ольгу во время праздника, как бледнел и краснел рядом с ней, Илас чувствовал, какого ответа ждет от него Васо, и добродушно усмехался про себя: «Ничего, дорогой, ничего. Я тебя еще поморю, поморю».

— А как… Ольга?

«Ага, не выдержал!» — удовлетворенно улыбнулся в темноте Илас и ответил безразлично, едва ли не с зевотой:

— А что Ольга? Ольга как все. Скажи лучше, как ты? Не присмотрел еще себе невесту? Не женился?

— Какая женитьба! О чем ты говоришь? Кто отдаст свою дочь абреку?

— А что тут такого? Мы свою сестру скоро выдадим…

«Неужели у них в отряде еще девушка есть, кроме Ольги? Или это он об Ольге говорит?» — леденея от безмятежного сообщения Иласа, подумал Васо.