— Вам трудно, даже теперь, представить себе, что кто-то хочет угодить вам.

— И да, и нет. Все вместе. Я действительно влюблена в Дона, Джим. — Ее настроение изменилось. — Вы не ревнуете? Я вас тоже люблю, вы знаете, но я влюблена в Дона.

— Я слышу это. Да, Луиза, думаю, я немного ревную, хотя я и очень рад за вас.

— О, чудесно. — Она замолчала на минуту. Ее лицо снова поменяло выражение. — Почему эта война с доктором Эллиотом должна начаться именно теперь? Я так счастлива, но когда я думаю о нем, у меня опять появляется эта противная дрожь.

— Просто оставайтесь открытой и расскажите, что еще приходит вам в голову.

— Я снова вижу свою спальню. И чувствую себя чудесно. А потом я вижу облака на летнем небе. О, было бы здорово выйти на воздух и заняться любовью. О, это заставляет меня вспомнить о Нью Хэмпшире и мистере Кольтене. Бедный старик! И бедная миссис Кольтен тоже. Я никогда не думала, что буду чувствовать к ней жалость.

— Интересно, нет ли здесь какой-то связи. Вы сняли одежду и наслаждались своим телом с мужчиной позавчера ночью, а теперь у вас неприятности. Это напоминает то, что случилось в Нью Хэмпшире.

— Я не помню, что получала удовольствие тогда, но понимаю, что вы имеете в виду.

Слишком быстро, Джим, слишком быстро. Она не сможет принять этого, если ты будешь просто подбрасывать ей готовые идеи. Я знаю. Почему я так нетерпелив? Думаю, я более эмоционально и эротически захвачен ею, чем признаюсь себе в этом. Нужно действовать постепенно.

Остаток сеанса не принес ничего нового, но Луиза изучила свой страх достаточно, чтобы почувствовать решимость противостоять доктору Эллиоту.

Конфронтация произошла через несколько недель. Доктора Эллиота некоторое время не было в городе, а потом он стал недоступен. В конце концов Луиза настояла на встрече с ним и честно сказала ему, что не может согласиться с его новыми требованиями. К ее удивлению, доктор Эллиот не разозлился. Вместо этого он попросил ее изложить свою позицию письменно и пообещал дать ответ позже.

18 июня

— Вы помните, как я однажды сказала, что хотела бы раздеться совсем и показать вам себя?

Я встревожился и насторожился. Если она собирается сделать это сейчас, я не был уверен, что поддержу ее, но также знал, что на самом деле хотел, чтобы она сделала это. Эти месяцы ее эротического созревания с Доном стимулировали меня как мужчину, которому нравилась Луиза, и были важны для меня как для ее терапевта. Я ограничился кивком и несколькими словами:

— Да, я помню.

— Ну, э-э, знаете, у Дона есть Полароид, и мы дурачились с ним на днях, и он сделал несколько моих фотографий. И… ну, я подумала, может быть, вам захочется их посмотреть. Знаете, это действительно смущает меня, и я не думаю… — Пауза. — Вы хотите их посмотреть?

— Конечно, Луиза.

Она протянула мне конверт. Я взял его, но не сделал движения, чтобы открыть.

— Что происходит внутри вас сейчас, Луиза?

— О, идите к черту. Я должна была знать, что вы заставите меня отчитываться!

— Вы так привлекательны и кокетливы, что я думаю про себя: «Ну же, не порть удовольствие, ты знаешь, что хочешь посмотреть снимки и она хочет, чтобы ты посмотрел». Но, Луиза, я не столько хочу посмотреть их, сколько хочу помочь вам вернуть доверие к себе прямо сейчас.

Внезапно отрезвев, Луиза сказала:

— Я знаю. Я действительно взволнованна. Не могу оторвать глаз от конверта, и думаю, что, должно быть, сошла с ума. Не может быть, чтобы я решилась показать вам эти снимки. Следующим шагом будет… И я хочу, чтобы вы их посмотрели, но…

— Следующим будет…?

— Одному Богу известно, каким будет следующий шаг! — Она нервно рассмеялась.

— Каким, вы думаете, может быть следующий шаг? — Я настаивал с улыбкой. Я был возбужден этой игрой. Она дразнила меня, но не думаю, что сама сознавала это.

— Кто знает, что может случиться после того, как вы увидите эти фотографии? — Она смеялась слишком возбужденно. — Вы можете потерять голову и начать срывать с меня одежду. — Внезапно смех прекратился. Она была испугана и смущена.

— Скажите мне, что происходит сейчас, Луиза. — Мой собственный голос стал трезвым, но ободряющим и настойчивым. Я хотел вернуть веселье, поддразнивание и скрытую сексуальную гонку, но еще больше я хотел помочь ей противостоять своим страхам.

— Все изменилось. Я не чувствую прежнего веселья, но…