— Очень мило, — улыбнулся киллер. — Но это можно рассказывать детишкам в детском саду. Прежде чем я выскажу собственные соображения, позвольте узнать — вас-то что подвигло на подвиг? Неужели полковник что-то раскопал?..

Тролль, прищурившись, поглядел на темного эльфа. О, как он хотел размазать эту ухмылочку по физиономии мерзавца!... «Его проклятый род всегда считал всех остальных низшими расами, — думал Локхони. — Однако это не мешало им столетиями посылать наших предков на верную гибель. И вот теперь он просто не желает мне верить, просто не считает достойным!...»

— По-моему, я уже объяснил, — процедил гангстер. — Мы не можем поступить иначе. Я хочу, чтобы мои дети росли в свободной стране. Хочу, чтобы меня не забыли. Подумай, ты все поймешь сам.

— Это и впрямь благородно, господин Локхони. — Киллер серьезно кивнул. — Однако мы, Дети Ночи, всегда сторонились подобных вещей.

— От нас требуется лишь дать свободу Повелителю. Если ты называешь это благородством, пусть так. — Гнев начал подыматься в Локхони горячей волной. — Рубикон пройден. Мы узнали этот факт, остается лишь действовать. Стоит упустить этот шанс, и где-то на закате лет ты сильно о том пожалеешь.

Эльф оставался спокоен. Локхони готов был поклясться, что не имеет ни малейшего понятия, что творится в этой башке. Какие нейронные связи эльф приводит в движение? Поверил ли он? Думает ли о наживе или зачем-то тянет время?..

— Вы так и не ответили насчет полковника. Он угрожал?

— Пытался, дело не в этом. — Тролль криво усмехнулся. — У него ничего нет. Мы можем быть абсолютно спокойны.

Эльф хмыкнул, но ничего не сказал. Однако тролль понял без слов: уж о себе-то Сильвер позаботится. Что ж, тем лучше.

— Что скажешь? Берешься?

— Мне нужно подумать. Вы рассказали все, что касается дела?

— Нет, конечно. Мы оба бизнесмены, Сильвер, и прекрасно понимаем ценность информации. Я не могу сообщить тебе ничего, пока не услышу однозначный ответ. Таковы условия полковника.

— Вот теперь я вам верю, господин Локхони, — произнес темный эльф. — Теперь я действительно вас узнаю. Что мне причитается, если я возьмусь за это дело?

— Четверть суммы получишь вперед — на оговоренный счет. Так сказать, в кредит. Если дело выгорит, остальное попадет туда же. Если ты не сможешь распорядиться ими лично, деньги достанутся названному лицу.

— А если я погибну, так сказать, при исполнении?

— Значит, названным лицам достанется аванс. Все подробности прочтешь в контракте.

— Возможно. Сильвер вновь дернул «драконий глаз». — Прежде я не занимался диверсиями, а тем более киберпространством. Почему выбор пал на меня?

— Ты лучший из киллеров. Ганслингер твоей квалификации, как ни крути, должен быть в команде. Кроме того, обязывает и генетическое наследие. Все руководство ляжет на тебя. Ты имеешь право привлекать специалистов любого профиля, если это чем-то поможет. Оплата их услуг входит в финансирование операции.

— Мой гонорар составит?..

— Сумма тебя устроит. Чтобы ее отработать, тебе пришлось бы трудиться в поте лица лет двадцать, не меньше. Примерно каждый день.

— Солидно. И все-таки?..

Тролль колебался, словно натянутая струна. Этот момент Сильверу всегда нравился больше всего. Момент денег.

— Согласно предварительной договоренности — полмиллиона.

— Это не совсем та сумма, которую я себе представлял.

— Возможно.

— Давайте начнем с двух миллионов.

— Пойми меня правильно, Сильвер, — тролль, защищаясь, поднял лапы, — деньги не мои. Полковник назван конкретную сумму.

— Вот и назовите ее верхний предел. Локхони молчал, затем рассмеялся:

— Миллион.

— Гораздо лучше. — Сильвер сдержанно улыбнулся. — Кто финансирует операцию?

— Упомянутый полковник. Разумеется, деньги принадлежат не ему и даже не тайной полиции. Кое-какие лица предпочли остаться неизвестными.

— Полковник знает, что вы привлекаете к делу меня?

— Скажем, догадывается. Больше вопросов нет?

— Вроде бы.

— Твой ответ?..

— Я же сказал, нужно подумать.

— Хорошо. Только не думай слишком долго, — предупредил Локхони. — Твои предки взирают на тебя в этот самый момент.

— И где же они?.. — усмехнулся Сильвер. — Я сам решаю, как мне поступать. Когда они воевали, меня-то рядом не было, так ведь?

— Несомненно. Очень на тебя надеюсь.

Сильвер поднялся из кресла — одним плавным, грациозным движением.