– Основное предназначение женщины – семья.

– Ты не можешь считаться успешной, не состоявшись как женщина.

– Ты обязана обрести счастье на личном фронте и избавить наш род от этого дурацкого проклятия.

И Леся несла груз ответственности, физически ощущая себя участником боевых действий. Она обязана не только храбро сразиться со злым роком, но и выиграть эту войну. Поэтому и кидалась в бой с маниакальным упорством, поэтому и споткнулась о два неудачных замужества, так как любое знакомство с мужчиной воспринимала как шанс изменить судьбу. И не только свою, а многих и многих будущих поколений. И от этого, собственно говоря, и разводилась легко, потому что знала: она обязана стать по-настоящему счастливой, а пародией на счастье не обманешь ни себя, ни тем более высшие силы.

Леся была натурой деятельной, да и бабушка, которая готовилась справить девяностолетний юбилей, все давала советы:

– Ты подобно матери ждать не вздумай! И смотри, не придирайся! Лысый, бородатый, хромой – не в том дело. Как екнет сердечко, так и хватай.

Советом этим Леся с удовольствием бы воспользовалась, если бы уже два раза не обжигалась. В свадебное платье она спешила влезть именно по милости сердечка, которое переставало учащенно биться едва ли не сразу после церемонии. Поэтому к тридцати годам стала более внимательной, осмотрительной и разборчивой. На кавалеров не бросалась, но привечала всех, каждого рассматривая в качестве возможного мужа. Говоря по правде, вариантов имелось не так уж и много. Все-таки большинство ровесников или мужчин немного старше были давно и прочно женаты, а те, что недавно избавились от семейных оков, новыми узами себя опутывать не спешили. Сильно молодых Леся в качестве достойных персонажей не рассматривала:

– Тебе один ребенок нужен, а не детский сад, – проворчала бабушка, когда однажды внучка привела в дом молодого человека лет на пять моложе себя. – И вообще, это неприлично!

И тут же стал он казаться Лесе глупым, неотесанным и мало интересным, хотя еще час назад она хохотала над его анекдотами и призывно хлопала ресницами. А тут как слетело, и на юнцах был поставлен жирный крест.

Как-то познакомилась с профессором психологии, который приезжал в их западную компанию проводить модные теперь тренинги по тимбилдингу [9] . Был он хорош во всех отношениях: умен, импозантен, аккуратен. Ухаживал по-старомодному красиво и казался настоящим джентльменом.

– Козел он, а не джентльмен! – вернула бабушка Лесю с небес на землю. – Сколько можно ручки целовать?! Такая красотка перед ним, а он все о погоде и о погоде.

– Ну, не о постели же, – хихикнула Леся.

– А пора бы. Я тебе о том и говорю. Раз до сих пор не завел об этом речь, значит, имеет проблемы, а проблемный нам не нужен. Мы ратуем за здоровое потомство, а после тридцати пяти и так возможности всяких отклонений увеличиваются, так что рисковать не стоит.

– Бабуль, откуда ты все это знаешь?

– Поживи с мое, и не то будешь знать. А пока слушай, что тебе говорят, и на ус мотай.

И Леся мотала. Только ряды женихов безнадежно редели, и в конце концов на ее поле деятельности осталось только три удачных, с бабушкиной точки зрения, кандидата.

Первый был коллегой. И хотя нельзя не помнить о том, что служебные романы, переросшие в серьезные отношения, – скорее исключение из общего правила об их скоротечности, и бабушка, и внучка надеялись, что высокая должность и серьезный характер потенциального жениха не позволят ему пудрить девушке мозги ради легких и ни к чему не обязывающих отношений.

Звали молодого человека Константин, и Лесина бабушка, обнаружив, что это имя переводится как «постоянный», заранее считала его человеком чрезвычайно перспективным и вариантом очень удачным и давно выражала недвусмысленное желание с ним познакомиться. Леся, конечно, понимала, что в ее возрасте представлять родственникам мужчину, с которым за несколько месяцев непринужденных ухаживаний отношения так и не вылились ни во что серьезное, по меньшей мере странно, а для нормального человека – просто глупо. Но у нее было несколько оправданий.

Во-первых, они знали друг друга, что называется, тысячу лет: учились в одном институте (он, конечно, на несколько курсов старше), потом неоднократно сталкивались в гостях у общих знакомых и, наконец, года четыре назад судьба свела их в недрах одной компании, заставив много и плотно трудиться над общими проектами.

Во-вторых, Константин пытался оказывать Лесе знаки внимания еще в студенческие времена, но тогда она была страстно увлечена мужем номер один, а начав работать на нынешнем месте, явилась на первый же корпоратив под ручку с мужем номер два, не оставив ни одному из желающих ни малейшего шанса на злоупотребление семейным положением. Развод свой Леся долгое время держала от сослуживцев в секрете, не потому, что считала сей факт постыдным или слишком интимным, а лишь оттого, что информация эта не имела ровным счетом никакого отношения к ее профессиональным качествам. Очень не хотелось, чтобы какие-то оплошности или огрехи в работе могли вызвать за ее спиной понимающий шепоток:

– Вы на Потапову не сердитесь. Она только что развелась: переживает.

Леся не переживала и в сочувствии не нуждалась, поэтому, не распространяясь о перипетиях личной жизни, добилась того, что, когда ее наконец начали спрашивать о разводе, смогла себе позволить беззаботно отмахнуться:

– Да уж год назад развелась. – И закрыть тему.

Так что собственная скрытность давала Лесе все основания полагать, что, узнай Константин о ее свободном положении раньше, к сегодняшнему дню их отношения давно перешли бы от конфетно-букетного периода к стадии решительных действий, а уж этап «знакомства с родителями» наверняка давно миновали бы.