Одной из важных особенностей изменения состава рабочего класса в годы третьей пятилетки явился рост в его рядах женской прослойки. В связи с началом Второй мировой войны среди советских женщин на многих предприятиях развернулось движение за овладение мужскими профессиями. Стахановка Липецкого завода Н. Вострякова 29 сентября 1939 г. писала в газете «Правда»: «Если наши мужья пойдут на фронт, мы, женщины, обязаны будем занять их места на фабриках, заводах, в колхозах и учреждениях… Для этого мы должны заблаговременно научиться управлять станками, тракторами, машинами, паровозами».

Подобные патриотические призывы находили живой отклик среди женской части населения. Самоотверженным трудом прославили свои имена первые женщины-сталевары Ольга Ковалева (металлургический завод «Красный Октябрь»), Фелисата Шарунова (Нижне-Тагильский завод им. Куйбышева), Мария Зикеева (Магнитогорский металлургический комбинат), паровозные машинисты Зинаида Троицкая и Елена Чухнюк, трактористка Прасковья Ковардак и тысячи других патриоток. В 1940 г. общее число женщин, занятых в промышленности, строительстве и на транспорте, достигло 11 млн против 9,3 млн в 1937 г. [31] А в составе механизаторов МТС их число достигло 100 тыс. [32]

В результате предельной концентрации сил для развития индустриальной базы доля СССР в мировом промышленном производстве к концу 30-х гг. поднялась до 10 %. Из отсталой аграрной страны СССР все более превращался в развитую индустриальную, экономически независимую державу.

Исторические факты убедительно свидетельствуют, что и в годы третьей пятилетки ни в одной стране мира не было столь широкого размаха капитального строительства, как в Советском Союзе. Советская страна представляла гигантскую строительную площадку, где в среднем каждые сутки вступали в строй по два крупных промышленных предприятия. К началу войны возникло более 360 новых городов, ставших опорными базами индустрии, было введено в действие свыше 11 тыс. новых крупных заводов и других предприятий, которые давали 3/4 всей промышленной продукции страны. За очень короткий исторический срок основные промышленно-производственные фонды СССР возросли более чем в 7 раз. Уже в 1938 г. в Советском Союзе выпускалось в 1,5 раза больше промышленной продукции, чем в Германии, а машиностроительной продукции — более чем в 2 раза [33] .

Сегодня, несмотря на попытки отдельных публицистов и иных авторов в угоду конъюнктуре перечеркнуть или принизить этот факт строительства, перед нами, несомненно, выдающееся достижение довоенных поколений нашего народа. Для многих миллионов тружеников годы первых пятилеток, несмотря на проявления тоталитарного произвола, были временем высокого духовного подъема, творческого энтузиазма, продолжения революционных традиций. Во всех отраслях народного хозяйства в середине 30-х гг. началось движение новаторов за глубокое освоение техники и перевыполнение установленных норм выработки и плановых заданий. Последователями производственных рекордов шахтеров Н. Изотова, А. Стаханова, М. Дюканова, сталевара М. Мазая, бурильщиков И. Янкина, А. Семиволоса, паровозных машинистов П. Кривоноса, Н. Лунина, кузнеца А. Бусыгина, ткачих Е. и М. Виноградовых, сельских механизаторов К. Борина, П. Ангелиной и многих других стали сотни тысяч тружеников городов и сел.

Накануне войны зародились новые формы высокоэффективного труда, сыгравшие важную роль в 1941–1945 гг. Начался переход к работе стахановскими сменами, бригадами, цехами, рост числа учащихся в системе общеобразовательной и профессионально-технической школы, а также обучение и повышение квалификации рабочих без отрыва от производства. В 1939 г. курсы массовой квалификации младших специалистов и мастеров труда закончило 2,4 млн рабочих. В 1940 г. система подготовки и повышения квалификации кадров непосредственно на предприятиях охватывала уже более 3 млн рабочих. Только на железнодорожном транспорте на курсах прошло переподготовку 555,5 тыс. и вновь было подготовлено 202,1 тыс. человек [34] .

Большие и сложные задачи стояли в новой пятилетке в области энергетики. К началу 1938 г. на душу населения в СССР вырабатывалось электроэнергии в 2 с лишним раза меньше, чем во Франции, в 3 раза меньше, чем в Англии, в 3,5 раза меньше, чем в Германии, в 5,5 раза меньше, чем в США [35] . Но в ходе пятилетки благодаря усилиям энергетиков-строителей положение менялось к лучшему.

Гордостью отечественной энергетики стал Днепрогэс, ставший крупнейшей ГЭС в Европе. С 1938 г. по первую половину 1941 г. были введены в действие Угличская, Комсомольская, Ткварчельская, Кувасайская, Кураховская и ряд других электростанций. Новые мощности составили 2,8 млн кВт, а общая мощность действующих электростанций достигла 11,2 млн кВт. По мощности электростанций и выработке электроэнергии СССР вышел на 3-е место в мире (после США и Германии).

Однако потребности народного хозяйстваи пока еще опережали рост электроэнергетики. Недостаточно использовались огромные гидроресурсы страны: доля гидростанций составляла 10,6 % общего электробаланса. Сохранялся большой разрыв в распределении энергомощностей между различными экономическими районами. На Урал, Сибирь, Казахстан, Среднюю Азию, Дальний Восток приходилось электроэнергии в 3 раза меньше, чем на северо-западный, южный и центральный районы. Из общего электробаланса страны свыше 2/3 произведенной электроэнергии шло на удовлетворение потребностей промышленности, незначительная доля (3,4 %) — на транспорт и совсем ограниченная часть — на сельское хозяйство. В результате в сельской местности, где проживало 2/3 населения СССР, более 96 % колхозов и 65 % МТС оставались не электрифицированными, что, конечно, отрицательно сказывалось на условиях жизни в деревне, на продуктивности сельскохозяйственного производства.

В топливном балансе СССР накануне войны около 60 % занимал уголь. По его добыче Советский Союз вышел на 4-е место в мире. В стране работало 546 угольных шахт. Донбасс традиционно оставался «главной кочегаркой» страны и давал больше угля, чем все другие бассейны. Постепенно росла техническая оснащенность угледобычи. Но все же по сравнению с развитыми западными странами уровень механизации в советской угольной промышленности был невысок. Основным инструментом в угледобыче оставались бурильные и отбойные молотки; многие производственные процессы велись вручную.