Есть ли такая мера, такой определитель, которым можно измерить всю глубину патриотических чувств, любви к своему городу и к Родине, овладевших москвичами и нашедших конкретное выражение в самозабвенном труде? Наверное, есть. Этот определитель — наивысшая смертельная угроза над городом и страной. Суровое и героическое время без всяких скидок и оговорок, хотя тогда люди, конечно, меньше думали о подвигах. Они просто работали. Отдавали делу, которое им было поручено, все свои силы, хорошо понимая, что только героизмом на фронте и самоотверженным трудом в тылу можно остановить немецко-фашистские полчища и повернуть их вспять.

Тем временем мощная военная машина агрессора неумолимо усиливала свой натиск.

8 июля 1941 г. начальник Генерального штаба германских сухопутных войск генерал Ф. Гальдер отметил в своем дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов… Задачу уничтожения эти городов должна выполнить авиация» [152] . В специальной директиве № 33 «О дальнейшем ведении войны на Востоке» Гитлер потребовал «быстрее начать силами 2-го воздушного флота, усиленного бомбардировочной авиацией с Запада, воздушные налеты на Москву» [153] .

Главное командование немецких военно-воздушных сил для уничтожения советской столицы с воздуха передислоцировало в западные и центральные районы СССР авиационную группировку этого флота. В ее составе насчитывалось 1390 боевых самолетов. Экипажи бомбардировочных эскадр были укомплектованы опытными летчиками и штурманами, которые ранее бомбили города республиканской Испании, Польши, Франции, Англии, Югославии и Греции. Они были уверены в своей быстрой победе в небе Москвы.

Перед советским государственным и военным руководством с особой остротой встала задача защиты от воздушного нападения промышленного потенциала Москвы и ее населения. 9 июля 1941 г. Государственный Комитет Обороны принял постановление «О противовоздушной обороне г. Москвы» [154] . В соответствии с постановлением развернулась широкая программа увеличения сил и средств ПВО столицы.

Вслед за этим ГКО вынес решение о строительстве Можайской линии обороны в 120–130 км от Москвы. Возглавила строительство специальная оперативная группа под руководством заместителя председателя исполкома Моссовета М. А. Яснова. Возводили оборонительные сооружения многотысячные отряды москвичей. Ведущая роль в этой тяжелой изнурительной работе принадлежала героическим женщинам столицы. В нелегких бытовых условиях, в непогоду они трудились с рассвета до темна. Их высокий моральный дух и глубокое понимание ответственности за судьбу столицы позволили преодолеть все трудности.

В то время, когда москвичи приступили к строительству оборонительных укреплений на дальних подступах к столице, немецкое командование осуществило воздушную операцию по уничтожению города с воздуха. Эта операция явилась органической составной частью плана захвата советской столицы. Практически в ночь на 22 июля, когда был совершен на город первый массированный налет, началась воздушная битва за Москву. Ее выиграли защитники советской столицы и прежде всего войска противовоздушной обороны (ПВО), наши летчики и личный состав МПВО [155] .

Это стало возможным потому, что противовоздушная оборона Москвы представляла собой классический образец сильно развитой мощной системы, где идея массированного применения сил и средств была проведена с наибольшим эффектом. Подобной системы противовоздушной обороны на протяжении всей Второй мировой войны не имел ни один крупный город Европы, ни одна столица зарубежного государства.

По данным командующего войсками ПВО страны генерал-лейтенанта М. С.Громадина, только с 26 июня 1941 г. по 10 марта 1942 г. в налетах на Москву участвовало 7202 самолета противника, из которых удалось прорваться к столице 338 самолетам. За этот период средствами ПВО на подступах к Москве было уничтожено 1086 воздушных стервятников [156] .

Планируя операцию «Барбаросса», немецко-фашистское руководство рассчитывало с ходу через Смоленск прорваться к столице СССР и овладеть ею. Однако войска Западного, Резервного и Брянского фронтов в тяжелых летних оборонительных боях и в ходе Смоленского сражения сорвали его замыслы. И хотя 16 июля Смоленск пал, ударные группировки врага были основательно измотаны. 30 июля германское командование впервые за весь предшествующий период Второй мировой войны отдало приказ группе армий «Центр» перейти к обороне. Вражеская доктрина «молниеносной войны» испытала сильнейшее потрясение. Это был первый стратегический успех наших войск. Советское руководство выиграло время для подготовки защиты столицы.

Но Гитлер не отказался от своего намерения любой ценой захватить Москву. Его ставка по-прежнему делалась на сокрушение советской обороны мощными стремительными ударами. Поэтому и сама готовившаяся операция на центральном направлении получила многозначительное название «Тайфун». Нацистский фюрер определил ее как «решающее сражение года», а значит, и всего Восточного похода.

О подготовке этой операции главное командование сухопутных войск вермахта дало указание 17 сентября 1941 г. В директиве, подписанной начальником Генерального штаба германских сухопутных войск Ф. Гальдером, говорилось: