В те октябрьские дни, когда Москва и, пожалуй, вся страна оказались на грани жизни и смерти, не состоялся Пленум Центрального Комитета партии. Решение о его созыве было принято 2 октября, в день, когда основные вражеские силы перешли в наступление на московском направлении.

Однако он так и не был проведен без серьезных оснований и состоялся только в январе 1944 г. Как рассказывал автору этих строк А. И. Микоян, Сталин не пожелал встретиться с прибывшими на Пленум членами и кандидатами в члены Центрального Комитета партии, сославшись на создавшуюся обстановку и занятость [163] .

Но вернемся к обстановке в Москве в те критические дни октября сорок первого.

8 октября для проведения специальных мероприятий по минированию или порчи предприятий Государственный Комитет Обороны организовал особую пятерку [164] или комиссию в составе заместителя наркома внутренних дел СССР А. И. Серова, начальника Московского управления НКВД М. И. Журавлева, секретаря МГК ВКП(б) Г. М. Попова, секретаря МК ВКП(б) Б. Н. Черноусова и начальника Главного военно-инженерного управления НКО СССР П. З. Котляра [165] .

Эта комиссия обязывалась в однодневный срок определить и представить в ГКО список предприятий, «на которых должны быть проведены специальные мероприятия». 9 октября указанная комиссия представила на имя Сталина список, куда было включено 1119 предприятий Москвы и области, подлежащих ликвидации или путем взрыва (412), или механической порчи и поджога (707). Среди этих объектов значились заводы «Красный металлист», «Калибр», Автозавод им. И. В. Сталина, «Красный пролетарий», «Серп и Молот», им. Орджоникидзе, 1-й Подшипниковый, «Компрессор», «Красная Пресня» и др., а также вокзалы, мосты, депо, склады, Центральный почтамт и Центральный телеграф [166] .

12 октября ГКО принял постановление о создании вокруг столицы Московской зоны обороны, состоявшей из двух оборонительных рубежей. В тот же день Ставка Верховного Главнокомандования приказала «всем зенитным батареям корпуса Московской ПВО, расположенным к западу, юго-западу и югу от Москвы, кроме основной задачи отражения воздушного противника, быть готовыми к отражению и истреблению прорывающихся танковых частей и живой силы противника…».

13 октября состоялось собрание актива Московской городской партийной организации, на котором с докладом «О текущем моменте» выступил А. С. Щербаков. Он сообщил, что за истекшую неделю военное положение ухудшилось, и остановился на практических мероприятиях, которые в сложившейся обстановке должны были провести коммунисты столицы. Выполняя решение собрания партийного актива, московские парторганизации и органы местного военного управления дополнительно сформировали четыре стрелковых дивизии общей численностью свыше 40 тыс. человек.

Между тем обстановка ухудшалась буквально с каждым часом. Враг рвался к столице, предвкушая скорую победу.

14 октября немецко-фашистское командование группы армий «Центр» отдало приказ о продолжении операций, в котором говорилось:

«4-я танковая группа и 4-я армия без промедления наносят удар в направлении Москвы, имеющий целью разбить находящиеся перед Москвой силы противника и прочно окружить город. 2-я танковая армия с этой целью должна выйти в район юго-восточнее Москвы с таким расчетом, чтобы она, прикрываясь с востока, охватила Москву с юго-востока, а в дальнейшем также и с востока. Имеющие важное значение для снабжения Москвы промышленные районы Сталиногорска, Тулы и Каширы должны быть захвачены как можно быстрее и прочно прикрыты» [167] .

В другом приказе по группе армий «Центр», направленном в войска 15 октября, падение Москвы преподносилось как неизбежный факт:

«Капитуляция Москвы не должна быть принята, если она будет предложена противником. До захвата она должна быть измотана артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а ее население — обращено в бегство».

Упорные и ожесточенные бои развернулись на Волоколамском, Молсайском, Малоярославецком и Калужском направлениях. И вот наступила, пожалуй, самая критическая ситуация. В вечернем сообщении Совинформбюро 15 октября говорилось: «В течение ночи с 14 на 15 октября положение на западном направлении фронта ухудшилось. Немецко-фашистские войска бросили против наших частей большое количество танков, мотопехоты и на одном участке прорвали нашу оборону» [168] (выделение наше. — Г. К.)

15 октября ГКО под грифом «Совершенно секретно» выносит постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы» за № 801 сс. В нем говорилось:

«Ввиду неблагополучного положения в районе Можайской оборонительной линии Государственный Комитет Обороны постановил:

1. Поручить т. Молотову заявить иностранным миссиям, чтобы они сегодня же эвакуировались в г. Куйбышев (НКПС — т. Каганович обеспечивает своевременную подачу составов для миссий, а НКВД — т. Берия организует их охрану).

2. Сегодня же эвакуировать Президиум Верховного Совета, а также правительство во главе с заместителем председателя СНК т. Молотовым (т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке).

3. Немедленно эвакуироваться органам Наркомата обороны и Наркомвоенмора в г. Куйбышев, а основной группе Генштаба — в Арзамас.

4. В случае появления войск противника у ворот Москвы поручить НКВД — т. Берия и т. Щербакову произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию).