– Гм, - сказал доселе молчавший генерал Марков, - а если германцы попробуют форсировать реку ночью? Соберут лодки, сколотят плоты, и под покровом тьмы, а ночи сейчас уже длинные, переправятся на правый берег, и захватят тет-де-пон? Я бы советовал, Вячеслав Николаевич, с уважением относиться к противнику - германцы храбрые и опытные солдаты.

– Сергей Леонидович, - ответил я Маркову, вздохнув, - у нас в XXI веке нет такого понятия "под покровом тьмы". От наших приборов темнота укрывает противника не лучше, чем рыбацкая сеть обнаженную даму от нескромных взглядов. Иллюзия все это и весьма опасная для противника. Наша авиация и так регулярно совершает разведывательные полеты в районе Риги, ну, а если начнется заварушка, мы тем более будем следить за каждым шагом противника. Так что нашим планом предусмотрен и такой вариант развития событий.

Ночью, кроме авиации, разведку будут вести патрули, оснащенные приборами ночного видения. И какая бы темная не была бы ночь, с помощью этих приборов вражеские войска, готовящиеся к переправе, будут обнаружены. Ну, а на случай, если группа немцем и сумеет как-то просочиться на правый берег, у нас будет находиться в полной боевой готовности подвижной резерв. Наши бронированные машины оборудованы ночными прицелами на орудиях и приборами ночного видения у водителей, и могут передвигаться и вести бой даже в полной темноте. Так что ночная операция может выйти немцам боком, преимущество будет на нашей стороне.

Да и оставшимся на левом берегу германским войскам, скорее всего, будет не до нанесения контрудара. По ним отработает наша авиация. Залп одного блока реактивных снарядов С-8С поражает живую силу противника на площади 2600 квадратных метров. Причем, эти реактивные снаряды в залпе перекрывают друг друга. Можете себе представить, во что превратится вражеская пехота, если по ней нанесет удар всего лишь тройка наших ударных самолетов или вертолетов!

И еще - перед началом нашего контрнаступления будет нанесен бомбоштурмовой удар по выявленным с помощью авиаразведки штабам и командным пунктам противника. А вы прекрасно знаете, что с утерей управления войска, даже самые храбрые и обученные, превращаются в толпу вооруженных людей.

– Да, Вячеслав Николаевич, - с уважением сказал Деникин, - вижу, что вы хорошо отработали план предстоящей операции. Я думаю, что германцы потерпят полное поражение, и Рига снова будет нашей.

– Антон Иванович, - ответил я, - речь идет даже не о том, чтобы вернуть Ригу, так бездарно отданную врагу в августе 1917 года. Основная цель - заставить Германию подписать мирный договор на условиях для нас вполне приемлемых. Кайзер должен понять, что вести против нас боевые действия - дело заранее проигрышное, и чреватое лишь большими потерями и полным отсутствием какой-либо надежды на успех.

Марков и Деникин переглянулись. Похоже, что они еще до прихода в штаб Особой бригады уже о чем-то договорились. Деникин, как более старший по возрасту и должности и более опытный, прокашлялся, и, наконец, решился спросить у меня,

– Вячеслав Николаевич, можем ли мы принять участие в предстоящей операции против германской 8-й армии? Если в вашей бригаде для нас не найдется подходящих должностей, то мы согласны быть простыми волонтерами. Как-то стыдно отсиживаться в тылу, когда на фронте предстоит такое дело.

– Я думаю, что мои товарищи будут не против, - коротко ответил я генералам, - Надеюсь, что познакомившись поближе с нашей вновь сформированной бригадой, вы поймете, какая армия в самое ближайшее время будет у Советской России. И вы, уважаемый Антон Иванович и Сергей Леонидович, можете в ней найти достойное для себя место. А что касается волонтерства... Скорее всего, мы зачислим вас в резерв штаба бригады. Возможно, что по ходу операции придется останавливать бегущие русские части, вновь организовывать их в некое подобие воинских подразделений и опять вводить их в бой. Без дела вы не останетесь. Кстати, с подобной просьбой к нам обратился и бывший Великий Князь Михаил Александрович Романов. Мы пока думаем над его предложением.

Путь начальника германского Полевого генерального штаба фельдмаршала Гинденбург, и его зама, генерала Эриха Людендорфа, от пограничной станции Пангегяй до Риги был труден и тернист. Он занял больше двух суток. Попадавшиеся им по пути до Тильзита узловые станции были разгромлены до основания русской авиацией. Развалины, искореженные вагоны, и ряды белых свежевыструганных крестов вдоль железнодорожных насыпей наводили уныние. Под ними упокоились доблестные солдаты кайзера, угодившие под бомбы русских стреловидных аэропланов, и странных аппаратов с большими горизонтальными винтами наверху. Они уже получили у немецких военнослужащих соответствующую репутацию и жуткие прозвища: "Палач" и "Потрошитель".

Аэроплан... Ты его не видишь, он молнией проносится над головой, грохот и рев моторов... Ты даже не успеваешь испугаться, как уже оказываешься мертвым. Или тебе повезло, и ты остался жив, но тогда бояться уже точно поздно. А хищный винтокрыл идет на малой высоте, и его жертва успевает разглядеть каждую заклепку на его бортах. Отлично видны равнодушные лица пилотов, красную звезду на фюзеляже, и андреевский флаг на хвосте...

А потом начинается ад, после которого выжившие часто сходят с ума. И еще эти аппараты были явно бронированными, и их не брала пули, выпущенные из винтовок или пулеметов. Воплощенный кошмар немецкого солдата. Дух частей, хоть раз побывавших в подобной переделке, находился ниже точки замерзания.