В самом деле, ПВО Воронежского фронта, на войска которого обрушились обе эскадры, никак нельзя назвать слабой. На 1 июля фронт располагал 761 зенитным орудием, что позволяло прикрыть многослойным зенитно-артиллерийским огнем свыше 60 % площади, занимаемой боевыми порядками войск – главными объектами ударов Ju874. Во 2-й воздушной армии Воронежского фронта к началу «Цитадели» насчитывалось 597 истребителей Як-1, Як-7Б и Ла-5. Правда, из-за нехватки боеготовых летчиков в бой можно было ввести лишь около 400 машин, но у врага на этом направлении истребителей имелось еще меньше – 153. В то же время к прикрытию войск Воронежского фронта привлекались и «ястребки» соседнего Юго-Западного, 17-я воздушная армия которого располагала 255 Як-1, Як-7Б и Ла-5 (в том числе примерно 180 боеготовыми)5. И тем не менее в первый день операции, 5 июля, 2-я и 77-я пикировочные эскадры, совершив 1071 боевой вылет, безвозвратно потеряли лишь 4 «штуки»! (Для сравнения: штурмовые авиачасти 2-й воздушной армии всего в 220 боевых вылетах безвозвратно лишились в тот день, по советским данным, 27 Ил-2, т. е. один самолет в них терялся уже в 8 вылетах, тогда как в немецких эскадрах – в 268!). 7 июля обе эскадры выполнили 746 боевых вылетов – а списать пришлось всего один самолет! В другие дни «Цитадели» уровень безвозвратных потерь «штук» был выше – на одну такую потерю приходилось уже не 746 и не 268 боевых вылетов, а 132 (6 июля, когда после 793 вылетов списали 6 машин), 116–117 (8 и 9 июля, когда на соответственно 701 и 699 вылетов пришлось по 6 списанных «штук»), порядка 100 (10 июля, когда порядка 300 вылетов обошлись в 3 списанные машины) и даже 74–75 (11 июля 6 «штук» были безвозвратно потеряны всего в 447 вылетах). Но 12 июля, выполнив 150 вылетов, пикировщики 2-й и 77-й эскадр вообще не потеряли ни одного самолета, и в целом за первую неделю Курской битвы (5—12 июля 1943 г.) один Ju87 в этих соединениях безвозвратно терялся лишь примерно в 153 боевых вылетах6 – тогда как один Ил-2 во 2-й воздушной армии 5—10 июля – всего в 16–17! Иными словами, уровень потерь Ил-2 во 2-й воздушной оказался выше на порядок. А в 9-м смешанном авиакорпусе 17-й воздушной – на два порядка! В его 305-й штурмовой авиадивизии набралось тогда лишь 2,2 вылета на одну безвозвратную боевую потерю: за три дня дивизия потеряла в 137 боевых вылетах две трети своих машин – 61 Ил-2 – и 8 июля была выведена в тыл на переформирование. Туда же отправили и 306-ю штурмовую с ее 3,2 вылета на безвозвратную боевую потерю (за три дня в 177 боевых вылетах она лишилась 56 Ил-2)7…

Такой же уровень потерь Ju87 сохранялся и на следующем этапе Курской битвы, в ходе начатой 12 июля 1943 г. Брянским и левым крылом Западного фронта (к которым 15 июля присоединился и Центральный фронт) Орловской наступательной операции. К ее началу в 1, 15 и 16-й воздушных армиях указанных фронтов насчитывался 1141 истребитель8, однако в противостоявшем им 6-м воздушном флоте люфтваффе 12–16 июля один Ju87 терялся лишь в 148–149 боевых вылетах, 19–23 июля – в 124–125, а 31 июля – 5 августа – в 2169!

Таким же уровень потерь Ju87 оказался и во время ударов 17–20 апреля 1943 г. по советскому плацдарму у Мысхако под Новороссийском – знаменитой Малой Земле. Выполнив тогда 1409 боевых вылетов, 2-я и II группы 77-й пикировочной эскадры лишились 10 машин10 – что дает 141 боевой вылет на одну безвозвратную потерю. Под Сталинградом в сентябре – середине ноября 1942 г. этот показатель, по подсчетам работавших с немецкими источниками А.Н. Медведя и Д.Б. Хазанова, составил примерно 20011. А в ходе третьего штурма немцами Севастополя, 2—30 июня 1942 г., – 453 (в 7708 боевых вылетах 77-я пикировочная эскадра безвозвратно лишилась лишь 13 машин12). При этом на одну боевую безвозвратную потерю боевых вылетов в 77-й пришлось тогда вообще 1927! А вот у Ил-2 в августе 1942-го – мае 1943-го – в среднем всего 2613. А на одну общую безвозвратную потерю (для Ju87 мы располагаем цифрами именно этих потерь) и вовсе, видимо, порядка 10–15…

Правда, с лета 1943-го относительные потери «лаптежников» – все по тем же немецким данным – действительно стали расти. Так, на всем советско-германском фронте в июле – августе 1943 г. на одну безвозвратную потерю Ju87 пришлось уже не около 150 (как в группах, участвовавших тогда в Курской битве), а лишь около 110 боевых вылетов (более 300 безвозвратно потерянных машин на более чем 33 000 боевых вылетов14). В Корсунь-Шевченковской операции, в январе – начале февраля 1944 г., эта цифра упала до 45. А в июле 1944 г. в 77-й пикировочной эскадре – до 2315. Это уже столько же, сколько у Ил-2 3-й воздушной армии в июне – августе 1944-го (как мы видели в 6-м разделе предыдущей главы, на одну боевую безвозвратную потерю там тогда приходилось 36 боевых вылетов, т. е. на одну общую безвозвратную – порядка 20)…

Однако цифры вроде 23 или 45 боевых вылетов на одну безвозвратную потерю для Ju87 в 1944 г. отнюдь не являлись типичными. Так, в апреле 1944-го советские наблюдатели зафиксировали 15 591 самолето-пролет «лаптежников», а общие безвозвратные потери их в этом месяце составили, по немецким данным, 146 машин16. Таким образом, разбираемый сейчас нами показатель составил тогда не 23 и не 45, а как минимум 107. (Как мы увидим ниже, наземное наблюдение не могло зафиксировать абсолютно все пересекшие линию фронта самолеты противника.) А в ходе немецко-румынского наступления под Яссами 30 мая – 8 июня 1944 г. уровень потерь Ju87 оказался даже ниже, чем в прошедшей годом ранее операции «Цитадель»!

По данным советских постов ВНОС, под Яссами «лаптежники» совершили 45 % всех самолето-пролетов авиации противника (а их было отмечено 9544), т. е. выполнили не менее 4300 боевых вылетов (не менее – так как советские наблюдатели зафиксировали не все самолето-пролеты; одни только немцы сделали тогда 10 498 боевых вылетов)17. «Воздушные бои между отрядом пикировщиков и советской группой из 15–30 Р-39, Ла-5 или Як-9, – подчеркивал впоследствии Х.-У. Рудель, сражавшийся под Яссами в составе III группы 2-й штурмовой эскадры «Иммельман» (18 октября 1943 г. пикировочные эскадры были переименованы в штурмовые), – были не редкостью, а обыденным явлением. В них русские пилоты демонстрировали исключительную агрессивность и показали значительно лучшие качества, чем раньше»18. Против 584 истребителей, имевшихся к 1 июня в действовавшей на ясском направлении 5-й воздушной армии 2-го Украинского фронта, немцы и румыны могли выставить только 19919. И тем не менее за восемь дней боев люфтваффе безвозвратно потеряли всего 7 «штук» (из состава III группы и 10-го (противотанкового) отряда 2-й штурмовой эскадры)… Правда, еще не менее четырех только 30–31 мая лишилась 6-я группа пикировщиков румынских ВВС20. Но даже если допустить, что до 8 июня румыны потеряли двадцать Ju87, то и тогда на одну безвозвратно потерянную противником «штуку» придется около 160 боевых вылетов. А если отказаться от усреднения и взять только немецкие части и подразделения, то это число окажется значительно большим! Заметим, что в советских ВВС на одну боевую безвозвратную потерю Ил-2 даже в 1945-м приходилось не более 90 боевых вылетов, а в 1944-м – порядка 7021. То есть на одну общую – порядка 40–50…

Другое дело, что незначительные (по советским меркам) потери, понесенные Ju87 в 1943-м, например, самими немцами рассматривались как недопустимо большие. Здесь нужно учесть, во-первых, что к началу той же операции «Цитадель» «штук» на всем советско-германском фронте имелось лишь примерно 425–435. Да и люфтваффе в целом, по-видимому, никогда не располагали в боевых частях более чем 550 Ju8722. А во-вторых, немцы чрезвычайно высоко ценили свои летные кадры! Только с учетом этих двух обстоятельств и можно оценивать известное высказывание инспектора штурмовой авиации люфтваффе Э. Купфера, которое у нас приводят как доказательство непомерных потерь Ju8723. «Юнкерсы-87», – заявил в сентябре 1943 г. подполковник Купфер, – больше нельзя использовать ни на одном ТВД, даже на Востоке. Например, моя эскадра [2-я пикировочная. – А.С. ] за восемь месяцев потеряла 89 экипажей. В пересчете на год это соответствует стопроцентному обновлению летного состава»24.

Подобной логикой могло руководствоваться только немецкое командование! Если бы так же рассуждало советское, то оно неизбежно должно было бы прийти к выводу о невозможности использования штурмовика Ил-2! Ведь в среднем парк этих самолетов в действующей армии обновлялся на 100 % каждые 7–8 месяцев войны25. А за год процент обновления еще и в 1943-м и в 1944-м доходил до 150–200! На 1 января 1943 г. в действующей армии имелось порядка 1800–2000 Ил-2, а на 1 января 1944-го – 241326. Боевые же потери их в 1943-м составили около 3760 машин (3515 потеряли ВВС Красной Армии и примерно 240 – ВВС ВМФ), а в 1944-м – около 3660 (3344 армейских и примерно 320 флотских) или – если принять данные В.И. Алексеенко, по которым ВВС Красной Армии в 1944-м потеряли по боевым причинам 3722 Ил-2 – около 404027. Экипажей, правда, погибало меньше, чем самолетов (в среднем за войну – в 1,35 раза28), но о стопроцентном обновлении за год можно говорить и здесь.