Шрифт:
– Здравствуйте! – заглянула билетерша в дверь кабинета. – Валентина Петровна, к вам очень симпатичная молодая женщина, ваша знакомая, так она говорит. Геннадий Альфредович, вам не лучше? На вас прямо смотреть страшно! Проходите, милочка, – отступила она в сторону, давая возможность Антонине пройти в кабинет.
Антонина вошла с учтивой улыбкой и уже было собралась поздороваться, но так и осталась стоять с открытым ртом, потому что за столом в кресле с очень высокой спинкой сидел тот самый покойник, которого она вчера весь день… вечер… ночь… провожала в последний путь, из-за которого было столько выпито и столько пролито слез… И даже приобретено полотно, потому что «после смерти творца оно должно было стоить в три раза дороже». Антонина несколько раз моргнула, пытаясь прогнать наваждение. Нет, оно не уходило. Да, именно этот мужчина и лежал вчера в гробу. При этом очень хорошо выглядел. А вот сейчас Геннадий Альфредович был откровенно плох. Цвет его лица внушал весьма серьезные опасения. Он держался за лоб и тихонько стонал. «У него, наверное, уже трупное окоченение», – подумала Антонина.
Тем временем Геннадий Альфредович, заметив симпатичную женщину, вскочил с места и кинулся к ней навстречу с объятиями.
– Здравствуйте, дорогая! Проходите, пожалуйста! Я, может, тоже буду чем-то полезен? Не только Валентина Петровна? Эй, девушка! Что с вами?
Это было последнее, что услышала Антонина, проваливаясь в темную беззвучную пропасть.
Глава 11
– Плюньте на нее! – командовал чей-то визгливый женский голос, пробивающийся сквозь сознание Тони.
– Да не могу я плевать на красивое лицо молодой женщины! – возмущался мужской голос.
– А я говорю – плюй! Ее надо привести в себя!
Как-то не сразу, но все же Тоня поняла, что речь идет о ней, и слабо зашевелилась.
– Пожалуйста, не надо на меня плевать! Мне и так плохо! – открыла она глаза и увидела все того же «мертвеца» и Валентину Петровну, склонившихся над ней. – О, нет… – простонала она, поняв, что ничего не изменилось.
– Вот и очнулась! Вот и хорошо! – обрадовались оба.
– Ничего хорошего, мне так плохо, – поежилась Антонина, игнорируя мужчину, выбившего ее из колеи, и глядя только в добрые глаза Валентины Петровны. – Что случилось?
– Так я не знаю, милая! Вы вошли и слово сказать не упели. Бац! И в обморок! Почему? Не знаю. У вас как со здоровьем-то? В поезде вроде нормально все было… – участливо поинтересовалась старушка.
– У меня? – задумалась Антонина, продолжая доверительно смотреть ей в глаза. – Плохо у меня со здоровьем, скорее, с головой…
– Ой, молодая же совсем! Проверяться тогда надо у врачей-то! Вы же к своей любви ехали! – зацокала языком Валентина Петровна.
– Никакой любви не оказалось, одна я… а вокруг мертвые люди.
– Как так? – спросила старушка и потрогала лоб Тони. – Жара вроде нет…
– При чем тут жар? Мерещиться мне что-то стало.
– Что именно?
– Ну, мертвецы всякие, говорю же. Со мной что, совсем плохо? Может, на меня здешний климат так плохо влияет? Белые ночи…
– Нет еще белых ночей-то, – ответил «покойник».
– Какие мертвецы, деточка? – поинтересовалась женщина.
– Ну, вот, – покосилась на Геннадия Альфредовича Антонина. – Мне мерещится, что этот мужчина, – она тыкнула в сторону бывшего покойника пальцем, – вчера лежал в гробу, и я это видела так же четко, как сейчас вас. Плохо, да? Вы меня в психушку сдадите? – спросила Антонина.
И тут Геннадий Альфредович рассмеялся.
– Я, кажется, все понял! Вам не привиделось! Вы вчера на самом деле были на моих похоронах, – весело заявил он.
– Звучит по крайней мере странно, – поежилась Антонина. Она лежала на кожаном диване, куда ее положили.
– Так это правда! У нас родился такой замысел! – потер Геннадий Альфредович руки.
– Какой замысел? – Тоня уже не доверяла никому, даже самой себе.
– Нет, он несколько необычен, конечно! Замысел, я имею в виду… Но сейчас такое креативное время, что все имеет право на существование. Мы решили, что человек празднует день рождения, свадьбу, юбилеи и прочее. А вот похороны свои уже не видит, поэтому они его и страшат.
– Вообще это логично. Не видеть свои похороны! – отметила Антонина.
– Есть люди, вы не поверите, и их немало, которые хотят это видеть, хотят поймать это ощущение и, может быть, в дальнейшем не так бояться смерти или как-то скорректировать свою жизнь. И это нормально. Креативные люди.
– Философия, – то ли спросила, то ли высказала свое мнение Валентина Петровна. – Хотя лично я не очень одобряю…
– Как это? – не совсем понимала Тоня, но уже начала немного приходить в себя, начала верить, что мужчина вполне живой.