Шрифт:
Огромный злобный мужик с пистолетом в одной руке другой рукой схватил Антонину и сорвал ее с трона, как опытный стоматолог удаляет гнилой зуб. Антонина скатилась с возвышения, и в тот же момент бандит схватился за сердце, выкрикнул что-то нечленораздельное и упал замертво. Все участники трагедии уставились на бездыханное тело.
– Что это? Эй, кореш! Ты чего? Ты что с ним сделала?! – с ненавистью посмотрел на Антонину оставшийся бандит.
– Я не знаю… сердце, наверное… – проговорила она.
Бандит еще раз стукнул Валентину Петровну, чтобы она не встала, и кинулся к неподвижно лежащему подельнику. Пощупав у того пульс, он поднял полные ужаса и непонимания глаза на Антонину.
– Ты что сделала, стерва ряженая? Он же помер! – И навел на Тоню пистолет.
А дальше то ли на нее подействовало слово «помер», то ли все-таки доконал корсет, а может, алая кровь, сочившаяся на виске Валентины Петровны, но Тоня потеряла сознание до того, как бандит нажал на спуск.
Глава 15
Сначала до сознания Тони дошли какие-то обрывки слов, вырывающие ее из темноты и пустоты, словно маячки, ведущие к свету. Потом к Антонине постепенно вернулась память, и она поняла, что находится в аду. А где же еще? Ведь последнее, что она видела, был труп внезапно скончавшегося мужчины и пистолет, направленный на нее.
«Странно, боли я не чувствую, вроде не мучаюсь. Неужели, несмотря на то что не постилась, все-таки в рай попала? – удивлялась она. – Я слышу голоса Валентины Петровны, Трофима… Они что, умерли? Почему? Когда успели?»
– Кажется, приходит в себя, – раздался незнакомый голос.
Антонина открыла глаза. Она лежала на каком-то старинном ложе под бархатным балдахином бордового цвета с золотыми кистями. Над ней склонились встревоженные лица. Тоня обвела их взглядом: Трофим, Валентина Петровна, представитель правоохранительных органов Максим Юрьевич Соловей и какой-то неизвестный мужчина в белом халате.
– Вот и пришла в себя! – обрадовался последний. – Здесь точно ничего серьезного, банальный обморок, только затяжной….
– Где я? – спросила Тоня каким-то чудным, не своим голосом.
– В музее, дорогая, в музее! – обрадовалась ее возвращению Валентина Петровна. – Помнишь, мы с тобой немного взгрустнули, потом выпили… Ну? Вспоминаешь? Ты переоделась… в императрицу, только об этом лучше не распространяться…
– Насчет этого переодевания мы еще поговорим! – несколько повысил голос подполковник Соловей. – Музейный экспонат, который должен был храниться в целости и сохранности, у вас теперь порван и забрызган кровью. Вы нанесли ущерб и должны его возместить.
– Да какой ущерб? – тут же запаниковала Валентина Петровна. – Мы платье проветривали! Так положено по инструкции!
– Все равно это нарушение, – покачал головой Максим Юрьевич. – Так не проветривают…
– Я все компенсирую, – сказал Трофим и обратился к Тоне: – Ты как?
– Да нормально все. Я не понимаю… Как все вышло? Как мы выжили? Где преступники? – в ее прелестной головке возникло сразу очень много вопросов.
– А чего тут непонятного? – пожал плечами питерский следователь. – Двое отморозков, видимо, давно планировали дерзкое нападение. Ворвались в музей нахрапом, словно в лихие девяностые, сразу же выстрелили в охранника и в работницу музея, выбежавшую на звуки выстрелов и крики. Они даже не удосужились их как-то обезвредить, связать… Действовали быстро и торопливо.
– Ольга Ивановна, – покачала головой Валентина Петровна, вытирая навернувшиеся слезы. – Милейшей души человек. Мухи не обидит. Мы с ней подругами были. Еще бы, столько вместе проработать!
– Убили? – ахнула Тоня.
– Охранник умер прямо на месте, а вот Ольгу Ивановну в тяжелом состоянии увезли в больницу, – ответила Валентина Петровна, промокая уголки глаз носовым платком.
– А бандиты? – прошептала Антонина.
– Не помнишь? Оба обезврежены. Ты постаралась! – воскликнула Валентина Петровна.
– Я? Я тут при чем? – даже испугалась Тоня.
– Так обоих ты и уложила! – радостно сообщила ей Валентина Петровна.
– Как я? – оторопела Тоня, уже быстрее приходя в себя.
– Один упал как подкошенный, только дотронулся до тебя!
– Действительно… – вмешался медицинский работник. – По предварительным данным, смерть произошла от острой сердечной недостаточности, мгновенно.
– Вот я и говорю, дотронулся до Антонины и упал. Наверное, от твоей неземной красоты! – хохотнула Валентина Петровна. – Нечего ходить на дело, когда сердце такое слабое!