— За братство!

— До дна!

Вино щипало язык. Вкус был непривычным. Нопалцин не назвал бы его неприятным. Скорее — странным. На Острове Цапель не росло похожих фруктов. О чем он думает?! Какая ерунда… Или это чужое вино так на него действует? Клоуны расположились на полу рубки, вынудив астлан присесть рядом. Тыкали кулаками в грудь, в бока, жали руки, ухмылялись, болтали без умолку. Взорвалась пеной вторая бутылка.

— Вы взяли нас в плен? — выдавил полковник.

— Зачем плен? Гости есть вы!

— На наш корабль лететь!

— Все показать мы вам!

— Банкет гулять!

— Банкет?

— Да! Не воевать хотеть!

— Помогать!

— Корабль сохранить!

— В музей ставить, да!

«В музей», — горько вздохнул полковник. Колючее вино шибануло в нос. Выпитое, усталость, пережитое потрясение — все слилось в оглушающий коктейль. Перед глазами роились блестящие мушки. Полковник тряхнул головой. Мушек поубавилось, но до конца рой не исчез. «Они хлопают нас по плечам. Восторгаются. Зовут на банкет… Взрослый дядя зашел в песочницу. Малыш бросился на дядю с игрушечным мечом. Дядя умилился: „Какой храбрый мальчик! Молодец!“ И вручил герою конфету. От чистого сердца…»

Хотелось застрелиться.

— Отлично!

Ван дер Вейден был скуп на похвалу, но сейчас он готов был расцеловать даже стаю тыловых крыс, принеси крысы такие новости. Контр-адмирал не мог оторвать взгляда от интегральной записи, снятой с микро-камер абордажной команды. В демонстрационной сфере десантники «Махаратхи» пили «Шарма Мускат Роже» с астланскими космонавтами, провозглашая тост за тостом.

Каперанг Бхимасена отличался редкой исполнительностью. Просили сделать красиво? Получите и распишитесь. Сам Бхимасена в эту минуту расписывался в платежной ведомости, зачисляя на свой банковский счет кругленькую сумму от «Шарма Блие» за рекламу их продукции. Как для Бхимасены, гипер заработал очень вовремя.

— Просто замечательно. Минимум монтажа, и можно отправлять в штаб-квартиру Совета. Уверен, им понравится. Сандерсон, займитесь.

Когда разверзлись небеса, в специализированном кабинете, расположенном на третьем этаже 107-й школы — бывшей 8-й, на окраине Козтика — шел урок начальной военной подготовки. Иолотли сидел за предпоследней партой у окна. Военрук, майор в отставке по прозвищу Равняйсь, как раз завершал показ неполной разборки-сборки малокалиберной винтовки ТИК-12. С масляным щелчком он вставил затвор на место и зафиксировал. Передернув, отвел назад «стебель», демонстрируя пустой патронник. Коробка патронов, отблескивающих золотистой латунью, с темно-серыми головками пуль, лежала у учителя под рукой. Он уже потянулся к коробке, чтобы продемонстрировать заряжание-разряжание, и тут с небом случился малоприятный казус.

За окном полыхнуло так, словно из-за гаражей воинской части № 108, расположенной метрах в трехстах от школы, вдруг вынырнуло солнце. «Там что-то взорвалось!» — Иолотли сунулся к окну. Осыпаясь с облаков, будто новогодняя канитель, вниз падали молнии. Нет, не молнии — слепящие, ровные как ниточки лучи вперемешку с мохнатыми сгустками огня. Гаражи, и казармы, и ангары с БТРами — их было хорошо видно из окна кабинета — весело горели. А небесное пламя все рушилось и рушилось на землю. Словно там, встав в полный рост на сизой туче, грозный бог огня Шиутекутли гневался на нерадивых армейцев…

— Отойти от окон! Быстро! — рявкнул военрук.

В прокуренном, хриплом голосе майора прорезалась внезапная сила. Иолотли подчинился раньше, чем успел что-либо сообразить.

— Класс, слушай меня! Сейчас мы спокойно и организованно покидаем здание. Действуем по плану пожарной эвакуации. Спускаемся по ближней лестнице, выходим через главный вход. Идем быстро, ворон не ловим, но и не бежим. Никакой паники. Всем ясно? Первый ряд — на выход!

Когда к двери потянулись ученики со второго ряда, снаружи грохнуло так, что просто ужас. Здание школы подпрыгнуло, будто жаба, дребезжа старыми перекрытиями. Зазвенели разбитые стекла, осколки брызнули на пол. Иолотли и сам не понял, как оказался под партой. «Склад боеприпасов, — запоздало сообразил он. — Ох и рвануло…»

— Третий ряд — на выход!

«Пришельцы! Про них и по телеку, и по радио долдонят. Вторжение! Сейчас Равняйсь погонит нас в бомбоубежище. Всю войну там и просидим, как горох в стручке…»

Беззвучно хихикая, Иолотли остался под партой. Куда все, туда и я, дисциплина, встать в строй — это было не для него. Классный час? Ага, как же! Только его и видели; в киношке показывали «Бойцов Космоса». Классное кино — не классный час. Ну, влетело. В первый раз, что ли? Иолотли привык. За драку с Матлалом ему тоже влетело. И за петарду в кабинете физики, и за игуану на школьной дискотеке…

— Все вышли?

Иолотли затаил дыхание. Пауза. Скрип половиц. Быстрые шаги — дальше, тише… За окном опять рвануло. Иолотли обождал еще пару секунд и выбрался из-под парты. Выглянул в окно: рама скалилась клыками осколков. Не порезаться бы! Военчасть накрыла туча черного, жирного дыма — как от горящей смолы. В брюхе тучи мелькали оранжевые сполохи пламени. Огненный ливень с небес утих, лишь вспышки, редкие и короткие, время от времени прицельно били по каким-то невидимым из-за дыма объектам.