Прислуги в доме не было. Почти пятнадцать лет усадьбой управляла пожилая семейная пара, занимавшая маленький домик у въезда на территорию, в десяти минутах ходьбы от главного дома. Грейс и Джек Уолкер, пожилые супруги в возрасте примерно шестидесяти лет, были очень скромными, сдержанными и трудолюбивыми людьми. Джек выполнял иногда разовые заказы на перевозку грузов для фирмы «Трикл и сын» – транспортной компании, где он когда-то работал на постоянной основе. Но главным его занятием сегодня было следить за состоянием особняка, лесопарка, окружающей участок каменной ограды и вовремя устранять всевозможные поломки, протечки, прорехи. Очень многое Джек делал сам, а в каких-то случаях ему приходилось приглашать специалистов, например садовников для тех или иных сезонных работ в парке.

Грейс содержала в чистоте главный дом – по крайней мере, ту его часть, где непосредственно жили Квентины. Целый флигель хозяевами не использовался, поскольку Вирджиния разумно рассудила, что нет никакого смысла каждый день прохаживаться по пяти гостиным, а вечерами мучиться выбором, в какой из четырех столовых накрывать стол к ужину. Поэтому добрую половину дома заперли на ключ, и лишь раз в месяц Грейс заходила туда с тележкой для профессиональной уборки, вытирала пыль, проветривала залы и проверяла, нет ли проблем, требующих вмешательства домашнего мастера – Джека.

Квентины занимали западное крыло дома. Там была прекрасная большая кухня, где Вирджиния сама готовила, жилая комната, библиотека, которая во время прихода гостей могла служить столовой, и четыре спальни. Из кухни можно было напрямую выйти в парк. Там, на одной из немногих хорошо освещенных солнцем полянок стояли качели для Ким, а рядом висели веревки, где Вирджиния развешивала белье после стирки.

Это был удобный, уютный мирок, притененный со всех сторон. Дни здесь шли своей чередой и были похожи один на другой, как братья-близнецы. Если на свете и существовали опасности, то они бродили где-то далеко, по ту сторону каменных стен, надежно скрывающих за собой парк. И кроме разбора тех мелких происшествий, что случались с Ким в школе, да обсуждений с Грейс новостей из телевизора и текущих проблем – вроде плохих показателей уровня холестерина в анализах Джека, – в жизни Вирджинии происходило мало событий.

Никаких поводов для особого беспокойства не находилось.

Именно такую жизнь и выбрала для себя Вирджиния Квентин.

Утром двадцать четвертого августа Фредерик собрался ехать в Лондон. Четверг был не самым подходящим днем для отъезда в город, но мистер Квентин принял приглашения на два важных мероприятия, одно из которых должно было состояться в выходные, а другое – в понедельник (именно на этот день пришелся в этом году Летний банковский праздник).

Вирджиния хорошо отдохнула и теперь пребывала в неплохом настроении. Она радовалась тому, что скоро наступит сентябрь – природа уже предупреждала о его приходе. Ей нравилось время, когда лето медленно прощается с этим краем. Скоро деревья полыхнут пестрыми красками осени, поля покроются мягкими туманами, в гуще которых так приятно бродить по тропинкам. На кустах заалеют ягоды, в камине затрещит огонь, и так славно будет сидеть у теплого домашнего очага, в то время как за окном беснуется шквалистый ветер.

Осень была любимым временем года Вирджинии.

Ким еще спала, когда она вернулась со своей обычной пробежки. Женщина приняла душ и поторопилась сесть вместе с мужем за стол, чтобы спокойно позавтракать на прощание. Она поставила перед ним большую яичницу с беконом и чашку крепкого кофе. Именно такую еду предпочитал Фредерик на завтрак, и ей приятно было угодить ему в подобных мелочах.

Они завтракали на кухне. Сквозь густые кроны деревьев бодро пробивались лучи утреннего солнца, и казалось, что на улице очень славно, но когда Вирджиния вышла за порог, она сразу же съежилась от холода.

А на их кухне было так тепло! Фредерик читал газету, Вирджиния помешивала ложечкой кофе в своей чашке. Они чувствовали себя легко и спокойно вдвоем, и так было почти всегда. Спорили они очень редко. Сколько эти двое знали друг друга, самым серьезным разногласием между ними стало то препирательство из-за горе-мореплавателей, которых Вирджиния привела в данвеганский дом. «Но по большому счету тот спор так и не вылился в настоящую ссору», – мысленно заключила Вирджиния.

Она подумала, а способен ли кто-нибудь спорить с ее мужем, найдется ли вообще на свете такой человек. И в это время Фредерик нарушил молчание.

– Какой ужас, – сказал он, шурша газетой. – Тут написано, что убита маленькая девочка из Кингс-Линна.

Вирджиния встрепенулась:

– Маленькая девочка? И кто ее убил?

– Неизвестно. Пишут, что ее украли с пляжа в Ханстантоне, а мать этот момент… м-м-м… упустила.

– Надо же! Когда это случилось?

– Когда мы жили на Скае. Малышке было всего четыре года.

– Чудовищно! А есть в статье знакомые тебе фамилии?

Фредерик отрицательно покачал головой:

– Сара Алби. Так звали девочку.

Вирджиния задумалась.

– Нет. Никого по фамилии Алби я не знаю.

– Девочка пропала две недели назад в Ханстантоне, – продолжал Фредерик. – А в этот вторник ее нашли мертвой в одной из окрестностей Касл-Райзинга. Ее изнасиловали и убили.

Невероятно! Это просто не укладывается в голове. Вирджиния ошеломленно смотрела на мужа.

– Изнасиловали? Четырехлетнего ребенка?

– Педофилы не жалеют даже грудных детей, – отозвался Фредерик. – Мерзавцы проклятые.