Капитан (Радисту). Проверить. Быстро.

(Радист, забрав телефонный аппарат, отходит в угол, чтобы не мешать.)

Коля Ешкилев, во всяком случае, ты забыл самое главное: что старших надо слушаться. Почему ты остался? Где все остальные?

Киля. Остальные ушли в дом лесника. Кроме Сазонова. Сазонов на кухне уснул, а спящих вы не велели трогать.

Капитан. Уснул? Сазонов?

Директор (Этери). Неужели излучение все ещё действует? Вы же говорили — широкая лента — двенадцать часов. Когда она кончается, тормозящий сигнал должен отключиться автоматически.

Этери. При нормальной скорости — да. А вдруг он включил на более медленную? Мы же ничего толком не знаем.

Капитан. В конце концов, Сазонов мог и просто уснуть. От обычной усталости.

Киля. Вы когда сказали, что мы всё забываем, они очень перепугались, У них много хорошего в жизни было, они давно дружат, вот и испугались забыть. А у меня хорошего мало — только с лета, когда они меня взяли в свою компанию. Я пробовал вспоминать и вижу: нет, всё помню. Как за раками ходили — помню. Как костёр меня учили разжигать — тоже. Даже помню, кто сколько штук поймал, — вот. Может, у меня память какая-нибудь бронированная и её излучение не берёт? Я и решил вернуться.

Капитан. Но зачем?

Киля. Да эти тут… валяются без присмотра. Дышат тяжело. Я подумал: проснётся кто-нибудь, пить попросит, а никого нет. Можно я здесь подежурю вместо санитара? А если не верите, что я здоров, хотите стихи почитаю? Из нашей компании одна девочка всё время их декламирует, я и запомнил. «Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…»

Радист (опуская телефонную трубку). Есть! Точно они. Вчетвером вышли из интерната, а до дому не дошли. И Ешкилев этот с ними был.

Капитан и Директор переглядываются, потом молча поворачиваются к Этери. Она несколько раз кивает головой.

Тамара Евгеньевна (переводя взгляд с одного на другого). Вы что? Что вы задумали? Он ведь ребёнок.

Капитан. Это наш единственный шанс. Поспеть туда вовремя надежды почти никакой.

Тамара Евгеньевна. Да не шанс это! А живой ребёнок. Немедленно прикажите ему покинуть здание. Вы слышали — Сазонов уже свалился. Излучение действует!

Киля. «Сбились мы, что делать нам? В поле бес нас водит, видно, да кружит по сторонам».

Капитан. Там пятьдесят человек. И жизнь их на волоске.

Тамара Евгеньевна. А вы хотите добавить к ним пятьдесят первого? Ему, наверно, одиннадцати нет. Стоит ему приблизиться к этой чёртовой «Мнемозине», и она слижет его коротенькую память в несколько секунд.

Капитан. Мы не вправе упустить такую возможность.

Этери. Он справится! Там не так уж сложно. Я буду объяснять ему каждое движение, каждый шаг, поворот каждой ручки.

Тамара Евгеньевна. Этери, опомнись! Как ты будешь жить, если мальчик погибнет?!

Этери. Мама, надо проверить, он ещё успеет покинуть дом.

Тамара Евгеньевна. Нет!.. Ты не можешь… Не должна… Я запрещаю…

Директор. Тамара Евгеньевна!.. Пожалуйста, уйдите и успокойтесь. Вы мешаете нам работать.

Тамара Евгеньевна. И вы?.. (Сжав ладонями виски, выходит из комнаты.)

Киля. «…Визгом жалобным и воем надрывая сердце мне».

Капитан уступает место у передатчика Этери. С этого момента зритель начинает видеть и то, что происходит в «Карточном домике».

Этери (в микрофон). Да, Коля, мы верим. Память у тебя замечательная. И она в полном порядке. Теперь скажи — ты готов нам помочь?

Киля. А чего делать?

Этери. Я буду тебе говорить. Но ты должен исполнять каждый приказ в точности. Это очень важно — понимаешь? И всё время сообщать мне по радио, что ты делаешь и что видишь перед собой.

Киля. Это что же? Передатчик с собой таскать? Мне его не унести.

Этери. Там, в коридоре, багажный кран. Под потолком рельс, и по нему катится специальная скамейка.

Киля. Ага, видел.

Этери. Вот тебе первый приказ: взять скамейку, закатить в радиорубку и погрузить на неё передатчик.

Киля (после паузы). Фу… Готово…

Этери. Теперь выкатывай его в коридор и тяни за собой. Если антенна не пройдёт в дверях, отогни, она гибкая. А электрический шнур вытягивай, не бойся. Он длинный, на катушке. Ну как? Пошло?