Братья Делле Пецце переглянулись и хором воскликнули:

– Клянусь!

«Как похоже по-итальянски звучат слова «клянусь» и «юрист», «giuro» и «giurista». Им можно верить…» – подумала она и, спохватившись, воскликнула:

– И еще одна очень важная вещь!

Лица обоих братьев вытянулись в ожидании какого-нибудь невыполнимого условия, но они готовы были стойко перенести любое испытание.

– Я должна открыть галерею. Выставить картины Николая Бережного здесь, в Венеции… – И вдруг добавила, тоненько и жалобно: – Можно?

Братья шумно загоготали и замахали руками:

– Все, что угодно, синьорина.

Было приятно видеть их улыбающимися, и она тоже улыбнулась.

– Простите… – Дайнека услышала звонок своего телефона. – Слушаю.

– Дайнека, это ты? – осторожно спросил Дашин голос.

– Я! Это я! Как у тебя дела?

– У меня все очень, очень хорошо, – тихо сказала Даша. – Просто я сейчас не могу говорить громко. Знаешь, где я? В модном доме Труссарди… Сама в это не верю. Я участвую в показе…

– Тебя взяли? А договор?

– Уже заключили. У меня теперь есть свой агент.

– Ты все внимательно посмотрела, когда подписывала?

– Договор был на русском, все нормально, не беспокойся.

Даша помолчала и сдавленным от слез голосом сказала:

– Я никогда, никогда тебя не забуду, Дайнека. Я помню свою клятву…

– Хорошо, звони. – Она отключилась, не хотела говорить лишнего. И не хотела, чтобы это делала Даша.

Второй раз за последние несколько минут ей клялись. А это уже многовато.

Дайнека вышла из конторы на набережную. Стевен немедленно устремился к ней.

«Отчего он так суетится? Не живется, видно, человеку спокойно». Сама себе она не хотела сознаться, как благодарна ему.

– Ну что, как? – спросил он. – Неужели убийство связано с купчей?

– В этом уже никто не сомневается.

– И что же дальше?

– Мне нужно на несколько дней уехать из Венеции.

– Куда?

– Не знаю.

Стевен широко улыбнулся:

– Ты принимаешь мое предложение посетить наш дом в Понтедейре?

– Да.

– Тогда выезжаем немедленно.

Выбежав из подъезда, в их сторону направился офицер полиции.

– Извините, команданте Монтанья приказал сопроводить вас и проследить, чтобы вы уехали из города и чтобы за вами не было слежки. Вы уже решили, куда поедете?

– Да, все решено, мы отбываем сейчас же. Только заедем за вещами в отель, – ответил Стевен.

– Где ваша машина?

– Она будет ждать меня в Местре, мой друг уже там.

Офицер жестом пригласил их проследовать за собой. Мотор заурчал, и катер на небольшой скорости начал медленно продвигаться между грузовыми лодками. Отчего-то именно здесь их было особенно много. Уткнувшись носами в деревянные сваи, они дремали, пока крепкие и веселые ребята выкидывали на причал корзины и ящики с капустой, рыбой, вином и прочей снедью.

– Сегодня открытие карнавала. В четыре часа на площади Сан-Марко – праздник Девы Марии. Вы ни разу не видели? – Не дожидаясь ответа, офицер продолжал: – Это очень красиво! Там будет много, очень много конфетти!

Он зацокал языком и покачал головой.

Они проплывали по Большому каналу. По набережной сновали толпы туристов, их заметно прибавилось, и в некоторых местах люди сливались в один сплошной бурлящий поток. К причалам беспрерывно подходили вапоретто – морские автобусы, заполненные туристами.

Все дышало ожиданием праздника, который был уже на подходе…

Дайнека вдруг почувствовала, что это чужой праздник. Он рождался не для нее, и для участия в нем не было ни сил, ни желания.

Дайнека не сразу расслышала голос стюардессы, разносившийся по салону самолета. Пассажиров попросили пристегнуть ремни. Самолет пролетал через зону турбулентности.

Занятая своими мыслями, она совсем не обращала внимания на происходящее вокруг. Но сейчас почувствовала, что атмосфера стала напряженной. Не было того оживления и шумного веселья, каким обычно отличаются чартерные рейсы.

Она взглянула на сидящую рядом даму преклонных лет, та ответила ей вопросительным и тревожным взглядом. Увидав, что Дайнека едва ли сможет прояснить ситуацию, она быстро переориентировалась на сидящую с другой стороны даму.

С места, где сидела Дайнека, было хорошо видно, как в закутке, где обычно готовят напитки, плачет молоденькая стюардесса. Возле нее уже находились две стюардессы постарше, а по проходу со стороны пилотской кабины к ним быстрым шагом направлялся старший стюард. На его лице сияла лучезарная улыбка, которая говорила о многом…