Прихватив чашечку, она перебралась за столик. Отхлебнула глоток, взяла со стойки газету, первую, какая попалась: «Corriere della Sera». Листая газету, вдруг замерла, вглядываясь в фотографию. Пробежала глазами небольшую заметку в рубрике «Мир моды». Заголовок гласил – «Блиц-карьера модели из России». Далее из текста следовало, что с молодой моделью из России, Дашей Досталь, заключила контракт известная косметическая фирма.

Сомнений не оставалось, речь шла о Даше. Чувства захлестнули Дайнеку, она схватилась за трубку. Услышав заспанный Дашин голос, прокричала:

– Это правда? Даша, это правда?

– Дайнека, господи, наконец-то! Я искала тебя… – Голос в трубке задрожал. – Ты мне нужна…

– Что-то не так?

– Все так! Но я хотела тебе рассказать, как все хорошо. А ты потерялась.

– Вот видишь, я нашлась. И у меня тоже все хорошо. Я рада за тебя, Даша. Ты звонила маме?

– Конечно, она через месяц приедет ко мне в Милан. Где ты сейчас?

– В автогриле недалеко от Болоньи по дороге в Венецию.

– Наверное, кофе пьешь и читаешь газету, – Даша рассмеялась. – На следующей неделе я тоже еду в Венецию на съемки. Я позвоню, нам обязательно нужно увидеться.

– До встречи.

«Ну, вот, еще одно дело устроилось», – подумала Дайнека, придвинув к себе газету.

В девять часов утра она подъезжала к мосту Свободы. Вспомнив о своем обещании позвонить команданте Монтанья, набрала его номер.

– Пронто.

– Это Людмила Дайнека.

– Здравствуйте, синьорина, где вы?

– Подъезжаю к мосту, через пятнадцать минут буду в Венеции.

– Как неосторожно. Хорошо, я приму меры. Где вы остановитесь?

– В отеле «Корона».

Армандо Монтанья помолчал. Потом быстро ответил:

– Я свяжусь с вами, ничего не бойтесь.

Движение на автостраде было слишком оживленным, ее обгоняли, и она обгоняла. На самом въезде в город образовалась приличная пробка. Дайнека повернула голову и увидела в окне соседней машины расплющенный детский нос. Он принадлежал маленькой девочке в костюме феи, все лицо которой было разрисовано розовыми цветочками и зелеными листьями.

Дайнека вдруг вспомнила, что в Венеции еще продолжается карнавал. Она показала «розовой фее» язык, и та с удовольствием ответила.

Дайнека хорошо ее понимала. Девочку ожидало зрелище – гигантское и восхитительное.

– Неужели вам не страшно?

– Что вы сказали? – переспросила Дайнека и выпрямила спинку кресла.

Соседка справа смотрела на нее встревоженно.

– Вы такая спокойная, вам можно позавидовать.

– А почему я должна беспокоиться? – Дайнека не понимала, о чем идет речь.

– Вы что, ничего не знаете? Господи, деточка! – Женщина была рада «впиться ей в уши», ища поддержки и сопереживания. – Все только и говорят, что в самолете какие-то неполадки. Шасси, кажется, не убралось. Или что-то вроде этого… Точно не знает никто. Вы посмотрите, посмотрите на бортпроводников и сразу поймете, что они все знают, но прикидываются.

Дайнеке стало не по себе, она посмотрела в глаза стюардессе, которая быстрым шагом проходила мимо, держа в руке пластиковый стаканчик. Это оказалась девушка, которая недавно плакала в служебном помещении. Она была собранна, на лице – отчаянная улыбка.

– Мне кажется, ничего особенного, – сказала Дайнека.

– Да как же ничего особенного, у вас что, глаз нет? Уже все в самолете знают, а она не верит! – Казалось, женщина даже бояться перестала. Для нее гораздо важнее было доказать, что они на волосок от гибели.

В их сторону направлялась еще одна бортпроводница. Ее останавливали и задавали вопросы. Всякий раз она терпеливо, с улыбкой, что-то отвечала, а когда поравнялась с ними, Дайнекина соседка уцепилась за ее руку.

– Девушка, прошу вас, скажите, у нас действительно все хорошо или вы нас просто успокаиваете? Вы думаете, мы сможем приземлиться?

Глаза девушки округлились и с преувеличенным удивлением вперились в несчастную тетку. Приложив руку к груди, она с придыханием заверила:

– Ничего не случилось, все нормально, все о-о-очень хорошо! Поверьте, мы не только успешно долетим, но и о-о-очень замечательно сядем!

– Вот видите. – Соседка безнадежно посмотрела на Дайнеку. – Как с нами разговаривают?.. Совсем плохи наши дела. – Она едва не заплакала.