— Вот тварь! Когда это было?

Я была готова к недоверию или гневу с его стороны, поэтому его реакция стала неожиданной. Меня охватило облегчение — оказывается, все это время я подозревала, что он знал о происходящем. Что именно из-за этого он и стал избегать моего взгляда.

— Когда он учил меня плавать. И еще несколько раз. Я только недавно об этом вспомнила. Поэтому я к тебе и приехала. Я заявила в полицию.

— Думаешь, это хорошая идея? — спросил он. — Прошло столько времени, эта история может выйти тебе боком. Всю жизнь сломать.

На лице его было написано беспокойство.

— Это было необходимо, — твердо заявила я, и пусть только попробует сказать, что я не права. — Еще я собираюсь поискать другие его жертвы. Ты не помнишь, как он вел себя с другими девочками?

Я вспомнила девочку, с которой мы играли в прятки. Где она теперь, что Аарон с ней сделал?

— Нет. — Он по-прежнему выглядел напряженным. — Он перетрахал всех в округе, но с детьми я его не видел.

Голос его звучал резко, обрывисто.

— Ты не замечал, что он странно ведет себя со мной?

Робби покатал банку пива между ладонями.

— Я часто видел тебя с ним, но думал, что он тебе нравится.

Меня бросило в жар. Все, кто жил тогда в коммуне, могли бы сказать то же самое: они думали, что он мне нравится.

— Когда мы познакомились, он мне понравился, но потом он перешел все рамки. А ты не знаешь, кто-нибудь из коммуны еще живет в Шонигане?

Робби покачал головой и отхлебнул пива.

— Вряд ли. Тут большинство городских, они сбегают сюда на выходные.

Его слова напомнили мне о другом побеге.

— Я рассказала полицейским об Иве. Они проверят, не объявляли ли ее в розыск.

— А с чего ты взяла, что она пропала? — удивленно спросил он.

— Мне кажется странным, что она уехала, не попрощавшись, поэтому они пообещали, что поищут ее.

Я не знала, стоит ли делиться своими подозрениями: а вдруг я спешу с выводами? Поэтому я просто добавила:

— Здорово было бы поговорить с ней, расспросить, что она помнит.

— Я считаю, не надо расспрашивать всех об Аароне, — встревоженно заявил Робби. — Они хрен знает чем промышляли и, возможно, по-прежнему промышляют. Держись от них подальше.

Хмель заскулил, и Робби потрепал его по холке. Он явно нервничал.

— Поэтому таким хищникам все и сходит с рук: все боятся сказать лишнее, боятся, что им не поверят. Я тоже этого боюсь, но все равно: могут быть и другие жертвы, и его надо остановить.

— Если теперь это большая организация, у тебя могут быть проблемы.

Я начала сердиться. От своего брата я ждала поддержки, а не увещеваний.

— Спасибо за заботу, но я прекрасно понимаю возможные последствия. Свой выбор я сделала. Мне просто надо было узнать, что ты помнишь.

— Ничего, и я не собираюсь разговаривать с копами. И нечего их на меня наводить!

Это было как пощечина. Я и не думала ничего подобного.

— Мне пора, — сказал он. — Надо на работу.

Хмель навострил уши, подбежал к черному пикапу, на боку которого красовалась надпись «Экскаваторы Джегера», и принялся гавкать на пассажирскую дверцу.

Робби последовал за ним. Потом обернулся ко мне. Вид у него был очень серьезный.

— Это осиный улей. Держись от них подальше. Аарон ублюдок, но тебе пора забыть об этом и продолжать жить.

Продолжать жить? Я втянула воздух. Это был неожиданный удар.

— К тебе это тоже относится. Почему ты застрял тут? Мать с отцом уже давно умерли.

Не знаю, почему я это сказала. Хотя на самом деле знаю: потому что он сделал мне больно. Но еще больнее было видеть, как он краснеет, как смотрит на меня. Он открыл пассажирскую дверцу, и Хмель запрыгнул в пикап. Робби сел на водительское место и, не глядя на меня, завел двигатель. Автомобиль взревел и, разбрасывая гравий, тронулся с места. Хмель высунул голову из окна и сердито облаял меня на прощание.

На обратном пути я злилась и жалела о своих словах. Я собиралась отправиться прямиком в Викторию, но мне пришлось вернуться в деревню, чтобы заправиться. Ожидая, пока ко мне подойдут, я смотрела на местный магазин — кремовое деревянное здание с синей отделкой. Здесь моя мать когда-то познакомилась с жителями коммуны. Мне стало жутко, когда я вспомнила, как тревожилась в тот день, какими дурными предчувствиями мучилась. Теперь к магазину пристроили маленькую веранду, где, несмотря на холод, устроились какие-то подростки — они курили, смеялись и строчили сообщения на телефонах.