Шрифт:
Скоро на улицах станет тихо и безлюдно. Огни масляных ламп в узких окнах погаснут. И только свежий ветер с моря будет в одиночестве носиться среди беленных известью стен, очищая город от дневного жара и накопившейся вони.
Сейчас караульные закончат молитву и старший скомандует закрывать ворота. Потом они сядут в караулке и неспешно съедят шурпу, котелок с которой томится на горячей жаровне. Стражник непроизвольно сглотнул слюну и оглянулся на сидящих под стеной караулки на молитвенных ковриках товарищей – но те только-только приступили ко второму ракату [70] . Жаль – ждать еще долго, а живот уже требовательно бурлит.
70
Ракат – в исламе цикл молитвенных формул на арабском языке, сопровождаемых набором молитвенных поз и движений. Каждая из пяти ежедневных обязательных молитв (намазов) включает от двух до четырех ракатов.
Тут из-за недалекого, всего на два полета стрелы, поворота показались два человека. Стражник напрягся, поудобнее перехватывая копье, но, всмотревшись, снова расслабленно навалился всем телом на древко – у чужаков не было оружия. По крайней мере – на виду. Да и вела себя парочка совершенно мирно – шли неторопливо, к тому же один, размахивая руками, рассказывал что-то смешное – второй все время громко смеялся.
– Ас-саляму алейкум! [71] – громко приветствовал стражника хохотун, когда чужаки приблизились на двадцать шагов.
71
Мир Вам, здоровье и благополучие в жизни земной и вечной! (араб.)
– Ва алейкум ас-салям ва рахматуллахи ва баракатуху! [72] – вежливо ответил воин, удивленно разглядывая одежду незнакомцев.
Было на что посмотреть – чужаки оказались облачены в сплошь покрытые разноцветными пятнами штаны и куртки странного покроя, с какими-то квадратными мешками, пришитыми на бедрах, плечах, животе и груди.
«Наверное, это странствующие персидские жонглеры, – подумал стражник. – Надо будет их здесь задержать, пусть после ужина устроят представление».
72
И Вам мир. Пусть снизойдут на вас милость и благодать от Всевышнего Аллаха! (араб.)
«Жонглеры» неспешно подошли вплотную и спокойно заглянули в распахнутые ворота. Увидев молящихся рядом с караулкой стражников, хитро переглянулись и обменялись быстрыми улыбками.
– Ну, боец, как служба? – ласково спросил молодого воина любитель посмеяться.
И стражник вдруг с ужасом понял: это враги – вопрос был задан по-русски. Парень открыл было рот, собираясь поднять тревогу, но не успел издать ни звука – второй «пятнистый» неуловимо быстро шагнул к нему и взмахнул рукой.
Стражник сложился пополам – длинный кинжал вошел наискосок справа налево под ребра, одновременно пробив печень и сердце. Кровавый пузырь вспух на губах молодого воина, колени подогнулись, и тело, содрогаясь в агонии, обвисло на клинке. Но «пятнистый» спокойно стоял, продолжая твердо удерживать рукоять, пока конвульсии не прекратились. Второй чужак, даже не глядя на убитого, легким привычным движением достав из висящего на поясе странного «кривого» кошеля непонятную железку, имевшую форму буквы «Г» со скобой посередине, щелкнул каким-то маленьким рычажком и расслабленно сделал шаг в сторону дочитывающих последнюю сунну караульных.
Терпеливо дождавшись финальных слов «Аллаху акбар», «пятнистый» вскинул свою железку и, вытянув руку в сторону стражников, несколько раз нажал указательным пальцем на небольшой крючок, размещенный под скобой. При каждом нажатии железка издавала приглушенный звук, похожий на «кха», окутывалась облачком легкого дыма и звякала, выбрасывая из своего корпуса крохотный латунный цилиндрик.
Кто-то со стороны мог принять эти действия за элемент жонглерского представления, но стражники толком не успели оценить спектакль – они рухнули ничком, щедро орошая молитвенные коврики кровью и мозгами из пробитых голов.
Только после этого первый «пятнистый» повернул и слегка приподнял рукоять своего кинжала – труп молодого караульщика медленно сполз с клинка и кучкой тряпья лег у ног убийцы.
Несколько секунд чужаки неподвижно стояли, прислушиваясь к доносящимся из города звукам. Но там все было спокойно – никто не видел короткой и жестокой расправы у ворот, никто не спешил поднять тревогу. Тогда человек с кинжалом, аккуратно убрав оружие в хитрые нарукавные ножны, достал из пришитого на груди квадратного мешочка маленькую черную коробочку с торчащей из нее короткой палочкой и, поднеся ее ко рту, негромко произнес:
– Бэдмен Горынычу!
– Бэдмен на связи! – донесся из коробочки человеческий голос.
– Чисто! – сообщил «пятнистый».
– Есть, понял! Выдвигаемся! – откликнулся из коробочки невидимый Бэдмен.
В двухстах метрах от башни шевельнулись, словно от ветра, кусты, и вот уже к городской стене бесшумно бежит полторы сотни человек, одетых в такие же, как на убийцах, пятнистые одежды. Два десятка быстро зашли в ворота и, оттащив с видного места трупы караульных, заняли позиции, направив на город стволы автоматов. Остальные присели с наружной стороны стены, дожидаясь распоряжений командиров.