Лохматый припарковался в тихом дворике возле указанного дома. Навстречу ему неспешно двигалась тетя с авоськой и таксой на поводке. Тетя, потряхивая бигуди под косынкой, неспешно поравнялась с джипом и мимоходом осведомилась:

— Бабки привез?

Лохматый слегка обалдел, но виду не подал.

— Диск, — лаконично ответил он. — И гарантии.

Тетя неспешно вытащила из авоськи ноутбук. Демонстрация диска заняла две минуты. Лохматый выдохнул и нехотя достал пачку баксов, перетянутую резинкой. Тетя привередливо просмотрела купюры, вытащила из компьютера диск и выдала его взамен денег, после чего чинно удалилась в подъезд дома, захлопнув за собой дверь с кодовым замком. Бах!

— Погнали! — скомандовала Валюшка три секунды спустя, запрыгивая в нашу машину в обнимку с таксой и стягивая на ходу парик с бигуди.

И мы погнали. Лохматый нас не преследовал. Даже если через несколько минут он справится с кодом и проникнет в подъезд, то его будет ожидать еще одна неожиданность, поскольку обнаружится, что подъезд проходной. А вторая дверь прямо на тротуар проспекта выходит. Тут-то я и поджидала Валюшку в заранее припаркованной (вопреки всем правилам) машине. Еле успела добежать с виадука! А про этот хитрый подъезд я давно знаю. В нем Алка живет.

Бабах! Операция «Бомба» завершена с итоговой оценкой пять баллов.

Дома нас с нетерпением ожидала мама. Мы вкратце доложили ей об успешном исходе операции, после чего пообедали, а потом пересчитали свою добычу. Пятнадцать тысяч — копейка в копеечку. Мамусик придирчиво рассматривала купюры на свет, изображая из себя опытного валютчика. Я чувствовала себя героем дня, в голове уже роились планы по написанию гениального детектива.

— Надо Вадику его десятку как-то вернуть. А пятерочка наша, законно, — справедливо рассудила мамусик. Никто и не спорил, семейство преображалось на глазах. Вопрос был один — как вернуть деньги Вадику?

— Позвони, — посоветовала мама. — Пусть приедет, и отдадим.

— Так нельзя, — объяснила я. — Придется рассказать, где мы их взяли и каким путем. В этом случае получается, что мы его подставили, и по всем их понятиям начнутся опять разборки и… Короче, по-честному не получится.

— Ладно, — отмахнулась мамусик. — Ты что-нибудь придумаешь.

Придумаю, конечно. В силу этого я традиционно отправилась в зимний сад на вдумчивый перекур. Не жизнь, а малина! Мамусик перестала хмуриться на мои перекуры. Даже кофе мне туда притащила. Уважуха!

Вернулась я вскорости и снова озадачила домочадцев:

— Нужна строительная машина, бетономешалка какая-нибудь или кран, спецодежда и опять — мужчина.

Домочадцы не задавали ненужных вопросов, что свидетельствовало о безграничном моем авторитете, а Валюшка сразу сообразила:

— У Костика тьма знакомых строителей, это же его хлеб — стройка. А что, кого-то в бетон закатывать будем?

— Только тебя, — парировала я. — За глупые мысли. Валюшка надулась, но ненадолго. И я изложила свой план. План был одобрен безоговорочно и получил название «Лох».

На следующий день мы договорились с Вадиком о встрече. Местом свидания я выбрала уютное кафе, располагавшееся в небольшом дворике старой части города.

В назначенное время я невинно стояла на крылечке кафе и наблюдала, как во дворик въезжает джип Вадика. Завидев меня, Вадя расплылся в улыбке и достал с заднего сиденья букет нежных белых роз. Я тоже ответила ему улыбкой, вполне искренне. Он подошел ко мне, галантно вручил букет и одарил невинным поцелуем. Пастораль!

Тем временем во дворик урча и пыхтя вкатился КамАЗ. Мотор его громко фыркал, выбрасывая в атмосферу облака выхлопного газа. Бока были измазаны глиной, а загружен он был каким-то строительным мусором. Появление этого чуда отечественного машиностроения в тихом дворике, претендовавшем на аналогию с французским, было очевидно нелепым. Водитель грузовика, видимо, тоже это осознал и стал разворачиваться, дабы покинуть сей «уголок Франции».

Сдавая назад, КамАЗ нежно, но ощутимо ткнулся левым бортом в джип Вадика. Первым делом сработала сигнализация, и машина заверещала на сотню голосов.

— Е-мое! — охнул Вадик. — Ты чё, гад, делаешь?!

Грузовик затормозил, фыркнув напоследок. Из кабины вылез усатый крепыш в оранжевой рабочей жилетке и принялся задумчиво рассматривать нанесенный им урон. А Вадик не унимался:

— Ты чё?! Не протрезвел, что ли? Чё вытворяешь, козел? Кто ремонт оплатит? Камикадзе, блин!

Усатый флегматично почесал под замасленной кепкой. Нет, определенно в Костике погиб великий актер. Я начала кардинально менять свое мнение о нем. Камазист удался ему не хуже, чем гаишник. В результате он важно и неспешно изрек:

— Не ори, пацан! Рассчитаюсь как-нибудь.

— Чем?! Придурок! «Рассчитаюсь»! Тебе и не снились такие бабки! Нашел пацана!

Дело запахло мордобоем. «Как бы чего не вышло», — стала побаиваться я и крепенько взяла Вадика под руку. Вроде как в знак поддержки и единения.