– Филипп тоже тебя спрашивал?

– Нет.

– Тогда, может быть, Коля?

– Нет, ты первый, с кем я говорю об этом.

– Странно. – Арсений изумлен.

– Что странного?

– Тогда тетя Майя сказала мне неправду.

– Что она сказала? – насторожилась Елена.

– Что такая женщина, как ты, не должна быть одна. Я подумал, что вы с ней это уже обсуждали.

– Давай, Сенька, ты поможешь мне приготовить ужин. – Елена резко сменила тему разговора. – Я могу попросить тебя почистить картошку?

– Хорошо.

– Я переоденусь и присоединюсь к тебе.

– Мам, а ты ловко оборвала наш разговор.

– Арсений, есть вещи… – Он покачал головой и хитро улыбнулся. Ему не были нужны очередные отговорки. – Сейчас актуален ужин. Ты же не станешь спорить?

– Не стану.

Переодевшись, Елена вернулась на кухню. В ее планах были жареная картошка и куриные отбивные, которые любят мальчики. Из головы не выходил разговор с Арсением. Что если она на самом деле встретит мужчин у, с которым будет счастлива? Готова она к этому? Нет, сейчас не готова. Детям, особенно Арсению, не понять этого. Елена тяжело переживает одиночество, но ей трудно представить, что место Ивана займет кто-то другой. В ее жизни было только двое мужчин: отец Филиппа и Матвеев. И в том, что теперь она одна, Елена винит только себя.

Зазвонил телефон.

– Алло!

– Привет, Леночка!

– Привет, Майка.

– Чем занимаешься?

– Готовлю ужин, Арсений помогает.

– Я сегодня твоих орлов в обед кормила пловом.

– Спасибо, мне Сенька сказал. Не знаю, как тебя благодарить. Мы тебя совсем загрузили.

– Ну что ты! Мы – одна семья. – Майка удовлетворяет свой не до конца востребованный материнский инстинкт, заботясь о детях Елены. – Это я вам благодарна. Вы помогаете мне. Я чувствую себя нужной.

– Ты лучше всех, Майка!

– Ты согласна считать меня сестрой, а не подругой?

– С удовольствием.

– Кстати, от сестер ничего не скрывают, – загадочно произнесла Майя.

– Что ты имеешь в виду?

– Вахтер доложил мне, что сегодня приезжал импозантный мужчина средних лет и хотел подняться к тебе. Его не пропустили. Вахтер, не дождавшись тебя, доложил мне. Так что к тебе приезжал мужчина.

– Ко мне? – Жаль, что сегодня она, как обычно, задержалась на работе.

– К тебе, тихоня, к тебе, – засмеялась Майя. – Я не сказала самого удивительного. У этого мужчины акцент! Мать, ты что задумала? Немедленно признавайся.

– Акцент?

– Перестань переспрашивать! Не надо так долго раздумывать, как будто ты каждый день знакомишься с иностранцами.

– Его зовут Людвиг, – тихо сообщила Елена. Других вариантов нет, да и этот кажется невозможным. – Честно говоря, я давно забыла о нем. Думала, и он обо мне.

– Ничего себе. Она забыла! Ты себя слышишь? – возмутилась Майка. – Не сказать мне ни слова!

Елена смутилась. Кажется, Людвиг говорил, что не стоит вычеркивать его из жизни. Он вообще все очень хорошо и правильно говорил. Но она не придала значения их встрече. Смерть Ивана, проблемы с Колей, вереница мрачных дней и ночей. Нет ничего удивительного, что она забыла о существовании мужчины по имени Людвиг.

– Ленка, – Майя перешла на доверительный шепот, – мы современные люди. Поэтому нужно быть свободнее, раскованнее. Прочь предрассудки!

– Выражайся точнее, пожалуйста. – Елена отвечала Майе, наблюдая за Арсением. Он быстро справился со своей работой. Вымыл руки, вышел из кухни. Арсений сделал это слишком поспешно, как будто почувствовал, что маме нужно посекретничать. – Мой деликатный ребенок вышел. Майка, я сейчас не в состоянии переваривать что-то сложное. Проще можешь?

– Могу.

– Приходи, – попросила Деревская.

– Хорошо, жди.

Ждать пришлось недолго. Пока Елена занимается отбивными, Майя варила кофе и наставляла подругу на путь истинный. Елена внимательно слушала. У нее не было другого выхода.

– Ленка, ты имеешь право на личную жизнь.

Деревская не собиралась спорить. Другое дело, что она сама вкладывает в это понятие? Личная жизнь. Пока ее составляющие – одинокие вечера и бессонные ночи, когда в голову приходят мысли о неудавшейся жизни, об упущенном шансе изменить ее.

– Майка, ты меня удивляешь. – Елена улыбнулась. – Ничего не произошло. Случайная встреча, только и всего. И вообще, может, это сантехник приходил и акцент у него после обеда обозначился?

– Шутишь? Шути, это даже хорошо. Только мне не все равно, как сложится твоя жизнь, – продолжила Громова. – Меня не радует вариант постоянной тоски по прошлому. Нужно идти дальше. Жить по-настоящему, своей жизнью, понимаешь?

Майя достала сигарету и, закуривая, поймала себя на том, что в сложившейся ситуации советовать опасно. Поэтому умолкла на полуслове.