– Я тебя попозже в санчасть отправлю, – пообещал механик.

– Ну ее к лешему, эту санчасть, – отозвался наводчик. – Ранений нет, контузия так себе… пройдет. Да и тебя, Ванька, на кого оставлю? Жаль ребят, похоронить бы надо.

Подошли командиры машин Карелин и Чурюмов. Сняв танкошлемы, молча постояли возле погибших. Чурюмов, сопя, достал кисет и сочувственно проговорил:

– Бог вас спас, ребята. Видно, матери крепко молились. Закурите?

На комбата забайкалец Чурюмов, с тринадцати лет промышлявший в тайге, тоже не обращал ни малейшего внимания. Ивнев понял: если не сменит тон, контуженый наводчик пошлет его куда подальше и Чурюмов в стороне не останется.

– Представьтесь, товарищ сержант, – уже мягче заговорил Ивнев. – А то мы в спешке и познакомиться не успели.

– Сержант Грач, механик-водитель из третьей батареи.

– Грачев? – переспросил Ивнев.

– Нет, Грач Иван. Фамилия у меня такая. А наводчик, Болотов Антон, тоже сержант. Командир наш, лейтенант, вместе с заряжающим под шинелью лежит. Погибшие оба. Гляньте, если желание есть. Душевные ребята были.

С трудом сдерживая уязвленное самолюбие, Ивнев приказал доложить о состоянии машины.

Иван Грач, с закопченным лицом, в порванном комбинезоне, козырнул и сообщил, что двигатель в порядке. Орудие, кажется, тоже.

– Ну, болты всякие подкрутить, – добавил механик. – Двигатель на холостом ходу погонять.

– Надо из пушки пальнуть для пробы, – приподнялся с шинели заряжающий. – Крепко фриц врезал, механизмы поворота мог повредить и откатник пробить. В кожухе вмятина с кулак.

– Сейчас гляну, – сказал Карелин.

Кожух, защищавший откатное устройство орудия, хоть и помяло, но сам откатник был цел. Масло из него не текло.

Павел повертел рукоятки прицела, проверил ход ствола и сделал два пробных выстрела.

– Орудие исправно, – сообщал он.

– Вот ведь случается, – удивлялся кто-то. – Двоих наповал, дыра в лобовине, а на машине хоть сейчас в бой. Экипажа только нет.

– Здесь экипаж, – буркнул контуженый наводчик. – А командира сопливого быстро найдут.

Ивнев долго не раздумывал. Подозвал «безлошадного» Афанасия Солодкова и приказал:

– Принимай самоходку. Заряжающего попозже пришлю.

Наводчик Антон Болотов с медалью «За отвагу», тут же отозвался:

– Я же говорил, найдут нам еще одного «шестимесячного».

Афанасий Солодков какой-то опыт уже имел. И во врага стрелял, из горящей самоходки чудом успел выпрыгнуть. С десантом на броне в атаку ходил под пулями. И в бою застрелил из табельного ТТ (другого оружия Ивнев не выдал) немецкого автоматчика, разжившись трофейными часами и автоматом МП-40.

Сильно изменился у Афанасия характер в последние дни. За командирские обязанности взялся энергично. Внимательно осмотрел машину, слазил в моторное отделение. Когда наводчик Болотов что-то съязвил, Афанасий по-простому, не повышая голоса, предложил:

– Если контузия сильная, не ной и шагай в санчасть. Болтуны мне не нужны.

Чумазый оборванный наводчик исподлобья глянул на младшего лейтенанта. Понял, что дразнить его опасно. Парень тоже побывал в бою и церемониться не станет.

– Полежу с часок и займусь делами, – подумав, ответил Антон Болотов.

В общем, Афанасий Солодков привел экипаж в порядок быстро. Снаряд, который вчера едва его не угробил, круто развернул характер смешливого добродушного Афони на сто восемьдесят градусов.

Видимо, готовилось наступление силами дивизии. Подтянулся весь самоходно-артиллерийский полк. Еще несколько дней назад он имел по штату 21 самоходку СУ-76 и несколько машин, выделенных из резерва. Сегодня осталось 15–16 самоходок. Люди долбили капониры, загружались снарядами, заливали в баки горючее.

В лесу располагались тылы: полковая санчасть, ремонтный взвод, хозяйственники и обязательный политотдел. Бряцая гусеницами, проследовали десятка два танков и тоже стали закапываться среди деревьев.

Артиллерийский дивизион штабного орденоносца Раенко расположился неподалеку. Позиции обходил полковник, командир дивизии, а с ним целая свита. В том числе командиры стрелкового и самоходно-артиллерийского полка, политработники. Остановились возле самоходок. Комдив осмотрел машины с пробоинами, следами свежей сварки. Оглядел младшего лейтенанта Солодкова. Афанасий, сменивший прожженный комбинезон, козырнул и представился:

– Младший лейтенант Солодков, командир артиллерийской установки первой батареи.