Он присоединился к Дженивре и Алексу, ожидавшим в экипаже, и велел кучеру трогать. Да, их отъезд скорее напоминает бегство, но это не имеет значения. Эш ни на грош не доверял Лоуренсу и желал видеть его вблизи себя на расстоянии не более двадцати футов [18] . Достаточно для того, чтобы метнуть нож.

Домой, слава богу, доехали без приключений. Алекс разговаривал лишь иногда, осторожно вовлекаемый в беседу Джениврой. Она рассказывала об обновлениях в Бедивере о планах Эша по реконструкции садов и парка, о новых безделушках, сделанных тетушками к летней ярмарке. Время от времени Алекс кивал или улыбался, однако большую часть пути просидел молчаливый и напряженный, будто опасаясь, что в любой момент фортуна может повернуться к нему спиной.

Эш внимательно наблюдал за обоими — женщиной, на которой собиралсяжениться, и братом, несомненно в нем нуждавшимся. Что за нелепую семью он собрал вокруг себя? Проведя многие годы в одиночестве, внезапно получил престарелых тетушек, больного брата и американскую невесту. В самом деле престранный набор. Причем каждый из новоприобретенных домочадцев по-своему рассчитывал на него. У Эша не было пути назад. В душе набирало силу первобытное инстинктивное желание их защитить. Он не допустит, чтобы с ними случилось несчастье.

По прибытии в Бедивер вечером их уже ожидал Генри. Едва карета въехала на подъездную дорожку, разгневанный кузен сбежал по ступенькам центральной лестницы. Выходя из экипажа, Эш презрительно поморщился. Он догадывался, в чем причина ярости. Генри не было дома, когда Эш объявил о помолвке.

— О чем ты только думал, потащив Дженни с собой? — грозно прогремел кузен, едва нога Эша коснулась гравия дорожки. — Неужели в тебе не осталось ни капли приличия? Пойдут разговоры. Она будет обесчещена.

— Мы собираемся пожениться. Никто не посмеет сказать ни слова против того, что мы с невестой отправились в город совершить парочку необходимых для свадьбы приобретений. — Эш не смог сдержать холодной усмешки, сообщая новости. Обернувшись к карете, помог Дженивре спуститься. — Пожелай же нам счастья, кузен.

— Не могу поверить, что ты решилась покинуть Одли всего лишь с одной служанкой, — осуждающе заметил Генри Дженивре.

— И парочкой туалетов. — Нива нарочно стремилась показаться испорченной и развращенной. Ее непокорный дух заставил Эша улыбнуться, однако он ощутил, как судорожно сжался под осуждающим взглядом Генри застывший на его локте кулачок.

Генри был потрясен:

— Дженни!

— О боже мой, Генри, нашу поездку с трудом можно назвать прогулочной, — проворчала она.

Эш понимал, чего стоила ей эта бравада. Всего несколько дней назад Генри оказывал ей недвусмысленные и оскорбительные знаки внимания. Она не скоро забудет его обман. И если кузен еще до ужина добровольно не покинет Бедивер, Эш вежливо попросит его из своего дома. Его покровительственные инстинкты требовали немедленной реализации.

Эш окинул Генри недвусмысленным взглядом. Он выгнал бы кузена прямо сейчас, если бы не вмешался Алекс.

— Похоже, я и есть одно из этих приобретений, — доброжелательно заметил он, выходя из кареты. — Рад видеть тебя, Генри.

Гнев Генри, вызванный поступком Дженивры, ничто по сравнению с выражением неконтролируемой ярости, появившимся у него на лице при виде Алекса. Ясное дело, дорогой кузен этого совсем не ожидал.

— Что ты наделал? — Генри попытался сорвать свою злость на Эше.

— Я привез брата в родной дом, туда, где он должен находиться, — сурово ответил Эш. — На твоем месте я бы больше озаботился тем, что сделал ты. А теперь прошу простить меня, я хочу поскорее отвести брата в его комнату.

О, этот властный и решительный Эш, он производит поистине опьяняющее впечатление, сходное с тем, что испытала она в день их знакомства. Дженивра направлялась в предоставленные ей апартаменты. Она предпочла удалиться, позволяя семье позаботиться об Алексе. Ей необходимо успокоить нервы, для этого лучше всего находиться на некотором расстоянии от столь ярко выраженной чувственности Эша. Спальня в Бедивере представлялась ей наилучшим из возможных убежищ. Вопроса о возвращении в Ситон-Холл даже не возникало. Взгляды Генри, доставшиеся ей сегодня, сочились ядовитой злобой. Дженивра совсем не стремилась оказаться в одиночестве, а судя по поведению Генри в последнее время, он ничем не побрезговал бы ради достижения своих целей.

Хотела она того или нет, покровительство Эша становилось все более привлекательным. Однако и оно, в свою очередь, сулило немалые риски.

Вплоть до последней ночи Дженивра наивно полагала, будто сможет делить с Эшем радости плотской любви и оставаться эмоционально незатронутой. Считала, что ничего не случится, если всего лишь удовлетворит вполне объяснимое женское любопытство. Однако реальность оказалась гораздо сложнее.

Дженивра не могла и представить, что между ними произойдет нечто столь великолепное, грандиозное и значительное, причем дважды. Для нее стало настоящим откровением наличие в ветреном повесе Эше Бедивере глубокой и искренней верности. Возвращение домой душевнобольного брата — поступок человека, думающего не только о себе и удовлетворении собственных прихотей. Она уже не в первый раз замечала подобные черты в Эше. Однако его действия по отношению к брату лишь подтвердили, что такое поведение не случайно для Эштона Бедивера. Было бы проще, окажись все наоборот, будь мистер Бедивер именно тем мужчиной, за которого Дженивра приняла его в первый раз: повесой, игроком, соблазнителем. Вместо этого он явился тем мужчиной, которого она способна полюбить. Это обещало в будущем крайне неудачный неравный брак. Эш прямо дал ей понять, что будет защищать супругу, дарить ей наслаждение, однако никогда не обещал ее любить.