Шрифт:
— По правде говоря… проблема да, есть… Я только сегодня приехал в Инск. Перевелся в институт. Устроился на квартире, потом пошел побродить и вдруг сообразил: ну, совершенно не помню, где эта квартира. И как переулок называется, не помню. Бред какой-то или гипноз…
— Бывает, — понятливо кивнул подпоручик.
— Да нет, ты не думай, что я чего-то такое… — Валерий решил, что, если милиционер говорит ему «ты», значит и он может так же. Петряев это воспринял как должное. Кивнул опять:
— Я ничего такого и не думаю. А как хозяйку зовут, тоже забыл?
— Помню! Баба Клава.
— А-а! — сказал поручик Петряев с веселой ноткой. — Тогда конечно. А что, разве она не дала тебе свой номер телефона?
— Не дала… Да у меня, по правде говоря, и мобильник барахлит здесь. Пишет, что сеть не найдена…
— Дай-ка, — сказал подпоручик и сел рядом.
Валерий вытащил мобильник из кармана. Включил питание. Петряев понажимал кнопки, хмыкнул над светящимся дисплеем:
— Немудрено. Блокиратор местной сети фокусничает… Сейчас мы… Вот. Теперь можешь звонить хоть в Антарктиду.
— Спасибо. В Антарктиду некому, а матери позвоню, беспокоится, наверно… — И подумалось: «А так ли уж беспокоится?»
— Позвони… Только подожди, дай я… — Подпоручик набрал какой-то номер. — Баба Клава? Это Петряев. Ну, Виктор то есть… Да-да, Витя, тот самый… Баб-Клава, ты опять, небось, плитку жарила полдня и потом выключить забыла?.. Ну вот, и я про то же. Сколько раз говорил: если разогреваешь эту фиговину, накрывай ее корытом. Для экранирования… «Что-что»! Опять твой квартирант заблудился, не помнит адреса… Не знаю… — он оглянулся: — Ты Валера?.. Да-да, Валера, он самый… Да теперь-то что, придет, никуда не денется… Откуда я знаю когда, может он всю ночь будет гулять…
— У меня ключ есть, — сказал Валерий, который вдруг стремительно вспомнил и адрес, и дорогу в Скворцовский переулок.
— Он говорит, что у него ключ есть. Да… А плитку больше не включай без экрана… Пока… — Он опустил мобильник. — А ты, значит, Валера? А я, как ты понял, Виктор. Или Витя. Будем знакомы… — И протянул руку. Ладонь была твердая, как у гребца. — Баба Клава тебе передала, что, если придешь поздно, открой холодильник, там простокваша, а хлеб на подоконнике… А со своей плиткой она многих на уши ставит, особенно приезжих. У этой штуки откуда-то колоссальный потенциал по перестройке пространственных конфигураций. Непривычные люди порой голову теряют, чудится всякое…
«Ну, уж сон-то я видел не из-за плитки», — подумал Валерий. А Вите сказал:
— Я уже не удивляюсь всяким фокусам этого города…
— И правильно делаешь. Если удивляться говорящим утюгам или светящимся шарикам над болотом… — Витя не договорил.
— Или летающим стульям… — добавил Валерий.
— Вот-вот!.. А ты что, познакомился с Лышем?
— Ты его тоже знаешь?
— Кто не знает изобретателя Лыша… — сказал Витя. Будто даже с гордостью.
— Слушай, а как это у него получается? Со стульями-то? Он, правда, объяснял, но…
— Он тебе что хочешь объяснит, — покивал Витя. — И бывает, что очень понятно. Только вот беда: для других такие объяснения бесполезны. То, что получается у этого пацана, у других не выходит никогда…
— Аномальные способности?
— Кто его знает… Он в ясельном возрасте долго лежал в больнице, думали даже, что не сможет ходить. Мать и сестренка столько с ним возились. А он потом как-то сразу встал на ноги и давай всех удивлять фокусами. В школе шаляй-валяй, а вот живое чучело из репейников слепить — это ему раз плюнуть… А чучело, между прочим, копия Регента. Говорит, случайно… — Впрочем, в голосе подпоручика муниципальной стражи не было осуждения.
— Повидаться бы мне с ним. Не с чучелом, а с Лышем, — сказал Валерий. И объяснил почти честно: — Днем, когда расставались, он сказал несколько слов на… очень древнем языке. Почти никому не известном. Я сперва не врубился, а сейчас думаю: откуда он это знает?
Витя опять не удивился:
— Он может… А ты что, специалист по языкам?
— Ну, в какой-то степени… Мне сказали, что сейчас Лыш где-то на берегу. У костров…
— А! Вполне возможно… Если хочешь, пойдем вместе. Я на дежурстве, у меня произвольный маршрут…
— Пойдем, если произвольный, — охотно сказал Валерий.
Глава 7
Они вышли к реке правее лестницы и пристани.
Сильно пахло сиренью и лопухами.
Размашистый закат охватил северо-западный край неба. Река отражала его во всю ширину — от берега до берега мягкий желтовато-палевый свет. Укутанные в заросли откосы казались под этим небом и рядом с водой почти черными. Между откосами и водой, на плоском береговом пространстве были рассыпаны оранжевые кляксы костров. Было их не меньше десятка. Витя повел Валерия вниз по извилистым тропинкам, репейник шуршал по штанинам и рукавам.