Шрифт:
— Не надо, — тихо прошептала она. — Ты можешь оставить меня в покое?
— Смотря с кем.
— С собой. Быть собой или с тобой. Этот вопрос давно расколол мою голову на два полушария.
— Я бы хотел побывать на восточном. Надоело все, может, на море махнем?
— Что там делать зимой?
— Вот именно, что ничего.
— С тобой разве можно куда-нибудь поехать? Ты все время куда-то ускользаешь, вот и сейчас уходишь от темы.
— Ну что за бред.
— Совсем не бред. Мне кажется, я тебе надоела. И это бросается в глаза.
— Не начинай. Хватит опять говорить эту ерунду, — начал я стягивать с нее платье.
— Я все время говорю ерунду, — она не сопротивлялась. Я зажал ее губы своими, и, в конце концов, рот ее поддался уговорам и раскрылся.
Кровать поскрипывала всякий раз, когда мы поворачивались, чтобы крепче обнять друг друга. Я чувствовал, как ее пальцы впивались в мою голую спину. Не придавая значения тому, чего же в них было больше — ненависти или любви. Последнее ушло далеко, нас связывало уже что-то другое, нечто большее, чем просто любовь. Подобно этой скрипучей койке, в которой мы укрываемся одной кожей, переживаем одной на двоих слюной, склеенные чудовищной необходимостью.
— Я не могу с тобой так больше, — вновь начала Фортуна.
— Ты знаешь, я тоже.
— Давай поменяем позу.
Оладьи из кабачков
Утро разбило все окна. Птицы гнездятся в ушах. Жирное солнце можно мазать на хлеб вместо сливочного масла. Весна терлась о стекло капелью.
— Я тебя люблю, — прокралось мне в правое ухо.
— Что ты такое говоришь? Тебе что, помолчать не о чем?
Чувство вины, видимо, мы оба его испытывали тем утром, оно как теннисный мячик, прыгает от одного к другому. Сначала внушаешь его человеку, когда тот ошибся, потом испытываешь — за то, что внушал слишком грубо.
— Я тоже тебя люблю, — поцеловал я жену сонными губами.
— Хочешь, сделаю тебе оладьи из кабачков.
— Может, лучше массаж?
— Давай вечером. — Она ловко оставила постель и ушла в ванную. Услышав звуки душа, я откинул одеяло ладонью и стал размешивать ингредиенты своего лица. Наконец сон был сброшен, но вставать не хотелось. Вскоре вернулась жена в длинной белой рубашке и с мокрыми волосами. Она забралась на меня верхом, нагнулась и попыталась поцеловать в губы.
— Неужели ты будешь есть этот суп?
— Я люблю твою щетину, — прикоснулась Фортуна к моей щеке. От нее пахло свежими цитрусами. — Любовь проверяется утренними поцелуями, — подтвердила она свои намерения.
— А что проверяется вечерними?
— Вечерними она усугубляется.
— Может, еще поваляемся? — испытывал я ее чувство долга своими объятиями.
— Нет. Не могу. У меня сегодня семинар, потом заседание кафедры в университете, — выдержала она их ласку.
— Какая тема заседания?
— «Что вы думаете о сексе?».
— И что вы думаете о сексе?
— Я думаю, с этим надо кончать, — подняла она со своей груди мою руку и вернула хозяину.
— Пожалуй, вы правы, кончать без него — удел одиноких.
— Вчера ко мне на работу заезжала Тереза. Она наконец рассталась со своим, ну и, как всякой одинокой женщине, спится ей паршиво. Я попыталась отогнать ее дурные мысли, но где там. Она же не слышит. Рыдает. Сегодня хочу заскочить к ней, так что задержусь, — освободилась она от моей второй руки.
— Думаешь, это окончательно? Они же сходятся по первому зову инстинктов.
— Не знаю. Она была без кольца, без сережек. Хотя я тоже так делаю. Даже удаляю номер из телефона после ссор с тобой.
— Помогает?
— Как ни странно, очень.
— В подарках, видимо, собраны все обиды.
— Подарками они гасятся.
— Ты на что намекаешь?
— Давно их не было. Женщина без подарков вянет.
— Я знаю, что шопинг — лучшее средство от депрессий, но у тебя же все нормально вроде.
— Для профилактики.
— Хорошо, я выберу день. Так ты надолго?
— Как пойдет.
— Нет ничего печальней одиноких женщин.
— Думаешь, мужчины легче переживают одиночество?
— У них хватает ума понять, что если ты одинок, то ты не один — таких много.
— Что бы ты понимал в женском одиночестве. У женщин все иначе: когда им некому высказаться, плач их прячется внутри, скулит, как щенок. Видно, что он потерялся, теплый, преданный, напуган, тыкаясь в углы, он ищет ласки.
— Все ищут ласки, не только одинокие. Купи ей шоколадку. Это помогает.