Дальнейшие события Роза Абрамовна вспоминала со страхом и потаённой радостью. Никогда ещё в её многотрудной жизни ей не уделялось столько внимания. Через полчаса после её телефонного звонка в отделение милиции, в Зинкину квартиру набилось масса народа, и все, кроме судебно-медицинского эксперта, были мужчины. Да не просто мужчины, а мужчины в форме, к которым Штерн питала особую слабость. Роза Абрамовна была центром всеобщего внимания. Её беспрестанно расспрашивали, ловя и записывая каждое слово, уважительно просили припомнить различные подробности из жизни покойной, просили охарактеризовать стиль жизни и круг знакомых, склонность к алкоголю, и имела ли потерпевшая беспорядочные половые связи. Вопросы милицейских работников падали на подготовленную почву, поэтому Роза Абрамовна живописала быт новопреставленной соседки образно и ярко, c массой подробностей, чем повергала слушателей в погонах в изумление.

Отпуская едкие и нелицеприятные замечания в адрес покойной соседки, Роза Абрамовна в то же время, подобно приме Большого театра, буквально купалась в мужском внимании. Однако концовка этой замечательной истории получилась смазанной.

— Скажите, гражданка Штерн, — пробившись сквозь кольцо зевак, обратился к ней молодой и статный опер, — а труп потерпевшей Вы первая обнаружили?

— Прямо уж и гражданка! — кокетливо произнесла Майская Роза, выпустив в потолок струю едкого табачного дыма, и, оскалившись в улыбке, показала прокуренные зубы.

— Простите, бабушка! Я не хотел Вас обидеть, — вежливо извинился стажёр, и, не осознавая последствий своей досадной ошибки, хотел ещё что-то уточнить.

Однако после слова «бабушка» в душе словоохотливой свидетельницы произошли невидимые глазу, но очень существенные изменения. Майская Роза мгновенно утратила девичье очарование, и, яростно загасив в цветочном горшке окурок, превратилась в злобную Сколопендру.

— У меня опять мигрень разыгрался, и вообще я вам тут не справочное бюро! Утомили Вы меня! — злобно прошипела Сколопендра и удалилась в свою квартиру, где заперлась на все замки и на просьбы милиционеров больше не реагировала.

Через десять дней после смерти соседки, Розе Абрамовне приснился странный сон. Во сне она снова увидела себя пятнадцатилетней школьницей, стоящей в длинной змеящейся очереди для того, чтобы отоварить продуктовые карточки. Очередь колыхалась перед её взглядом серыми согнутыми нуждой и тяжёлой работой спинами, и не было в ней ни конца и ни начала. Вдруг юная Роза почувствовала, как чья-то горячая ладошка сзади нырнула ей под юбку. Девушка ойкнула и попыталась оглянуться, но её с силой прижали к впереди стоящему мужчине. Стыд и наслаждение смешались в её юной головке, поэтому закричать она не решилась.

— Приснится же такая мерзость! — со вздохом произнесла она сидя на кровати, подсознательно жалея о невозможности увидеть продолжение эротической истории. — К чему бы это? — задалась она риторическим вопросом, но когда в час пополудни в дверь позвонил незнакомый мужчина, всё сразу встало на свои места.

Мужчина был молод, высок и до неприличия хорош собой. У Розы Абрамовны даже заныло сердце, и в этот миг она почувствовала, как властвовавшая последнее время в её душе злобная Сколопендра уступила место обворожительной Майской Розе.

— Чем могу помочь? — проворковала обольстительница и выразительно тряхнула бигудями.

— Даже не знаю, с чего начать! — с надрывом произнёс незнакомец, и Роза Абрамовна женским чутьём мгновенно уловила, что красавец-мужчина переживает любовную драму.

«Боже, как романтично! — подумала она, и вновь ощутила себя зажатой в очереди школьницей».

— А Вы начните с начала, — с придыханием произнесла Майская Роза. — Я никуда не тороплюсь и готова выслушать историю вашей жизни.

— Я насчёт Зинаиды, — грустно произнёс мужчина и глаза его подёрнулись печалью.

— Если Вы из милиции, то я всё рассказала вашим коллегам, — жёлчно произнесла Сколопендра, на мгновенье прорвавшись сквозь девичье обаяние Майской Розы.

— Я не из милиции, — горестно вздохнул незнакомец. — Если хотите знать, я Зинаиде был…

Дальше незнакомец почему-то замялся, не решаясь открыть чужому человеку тайну своей душевной драмы.

— Я для неё был… — вновь промямлил красавчик. И тут Розу Абрамовну осенило.

— Молчите! — вскрикнула она, поражённая догадкой. — Ни слова больше! Входите! — и с этими словами Штерн отступила в глубь прихожей.

— Я, собственно говоря… — вновь замялся мужчина, когда они с хозяйкой присели за круглый стоящий в центре комнаты стол, но Роза Абрамовна великодушно махнув рукой, решительно перебила гостя.

— Можете ничего не объяснять, я всё поняла. Положение брошенного мужа — незавидное положение. Эти вертихвостка Вас бросила! Так?

— Так! — выдохнул незнакомец и на его выпуклый лоб упал непокорный локон. — От Вас ничего не утаишь, поэтому я буду откровенен — я до сих пор люблю эту ветреную женщину и мне небезразлично, как она провела последние дни жизни.