В этот день Эммануил Карлович отводил в первый класс свою четвёртую внучку, Эльзу. Погода стояла солнечная, Эльза, разодетая, как кукла Барби, с огромными бантами и широко раскрытыми от восторга голубыми глазками, напоминала девочку, сошедшую с рекламного плаката. Эммануил Карлович, конечно, гордился красавицей внучкой, но в то же время тяжело вздыхал, подмечая, как Эльза сильно похожа на свою мать Катаржину.

— Может, хоть умом пойдёт в нашу породу. — вздыхал про себя старик. — Не было в нашем роду вертихвосток, надеюсь, и сейчас не будет.

Дальше было всё, как всегда: Эммануил Карлович выстоял среди толпы умиляющихся родителей полчаса, дождался, когда первоклассница зазвонит в начищенный колокольчик, объявляя начало первого в жизни у таких же, как она сама, мальчишек и девчонок школьного урока, и детей разведут по классам.

После окончания торжественной школьной линейки он с наслаждением присел на лавочку в чахлом школьном скверике и по сотовому телефону позвонил секретарше ректора. Секретарше не надо было ничего объяснять, за последние четыре года она уже привыкла, что в этот день Эммануил Карлович просит у ректора машину. В остальные дни профессор Шлифенбах такой роскоши себе не позволял, и ездил на работу, так же, как и большинство его коллег, в общественном транспорте. Учёный прикрыл глаза и с удовольствием подставил лицо нежаркому сентябрьскому солнцу.

— Вам плохо? — неожиданно услышал он встревоженный голос и неохотно поднял веки. Над ним участливо склонился юноша с интеллигентным бледным лицом и необычными миндалевидными глазами. — Простите. — приятным баритоном произнёс юноша. — Мне показалось, что с Вами что-то случилось.

Эммануил Карлович достаточно долго жил на этом свете, и в альтруизм незнакомых людей верил слабо, точнее, совсем не верил. Юность по своей природе эгоистична: молодые люди бездумно радуются жизни, жадно торопясь познать её во всех проявлениях, и часто попросту перешагивают через тех, кто нуждается в помощи. Поэтому участие милого юноши в судьбе незнакомого старика показалось ему более чем странным.

— Благодарю Вас! — проскрипел недовольным тоном профессор. — Со мной всё в порядке.

— Слава богу! — улыбнулся юноша и поправил воротник спортивной куртки. В этот момент Шлифенбах готов был поклясться на библии, что длинные ухоженные пальцы незнакомца украдкой вытащили из воротника что-то металлическое, на мгновенье блеснувшее в лучах нежаркого сентябрьского солнца.

— Однако у Вас бледный вид, если хотите, я могу Вас проводить.

Поведение незнакомца становилось навязчивым. Эммануил Карлович с облегчением увидел, как к школьному скверу подъехал служебный автомобиль ректора и попытался встать со скамейки.

— Позвольте, я Вам всё-таки помогу. — неожиданно сиплым голосом произнёс бледнолицый юноша и длинными, как у музыканта пальцами схватил профессора чуть повыше локтя левой руки. Эммануил Карлович с удивлением отметил про себя, что хватка у парня железная и тут же почувствовал лёгкий укол в том месте, где указательный палец незнакомца коснулся его руки. Эммануил Карлович хотел было возмутиться, но с удивлением почувствовал, что тело больше не слушается его приказов: изношенное сердце последний раз болезненно трепыхнулось и судорожно сжалось в комок, лёгкие больше не наполнялись новой порцией сентябрьского воздуха, наступило удушье и полный паралич. Последнее, что в этой жизни увидел талантливый российский учёный — это то, как персональный водитель ректора Василий, догадавшись, что произошло что-то из ряда вон выходящее, хлопнув дверцей автомобиля, побежал к нему прямо через газон. Однако ни он, ни вызванная им служба «Скорой помощи» помочь Эммануилу Карловичу уже были не в силах — профессор Шлифенбах был мёртв. 

10 час.55 мин. 29 августа 20** г.

г. Москва. Кремль.

Продолжение пресс-конференции

…— Газета «Весть». — добавила Василиса и тоже с нескрываемым интересом посмотрела на Премьера.

— Какая «Весть»? Не та ли это газета, которая месяц назад утверждала, что вопросы нанотехнологии я поднял лишь для того, чтобы создать для своих друзей и соратников дополнительные государственные заказы? — поинтересовался Премьер, не отводя взгляда от лица смутившейся журналистки. По залу лёгким бризом прокатился смех. Василиса от досады закусила губу. Эту статейку по указанию главного редактора состряпал Рома Рябоконь — большой специалист по инсинуациям подобного толка. Свои творения Рябоконь подписывал псевдонимом Леонид Пресс и страшно этим гордился.

— Я вчера вернулся из поездки на космодром «Восточный», — продолжил Премьер. — Даже боюсь представить, как ваша газета может преподнести этот факт.

По залу опять лёгкой рябью пробежал смешок.

— Задавайте вопрос, — улыбнулся Премьер, и Василиса почувствовала, как предательски зарделись её щёки.

— Господин Премьер! — запинаясь, начала она. — Означает ли Ваш призыв отойти от сырьевой модели экономики то, что государство уже имеет реальный задел в плане альтернативных видов энергии, использование которых способно возместить весь объём валютных вливаний в экономику страны, получаемых ныне от продажи нефти и газа? Спасибо.

— Вполне нормальный вопрос! — с удивлением произнёс Премьер, обращаясь к аудитории. — Даже никакого намёка на провокацию! Признаюсь, я приятно удивлён.

Аудитория на шутку Премьера ответила очередным всплеском смеха.

— Что касается альтернативных видов топлива, то сейчас в этой области изыскания идут широким фронтом, но, к сожалению дальше получения метана из древесных опилок и коровьего навоза изобретатели не продвинулись. Если Вы имеете в виду альтернативные методы получения энергии, или альтернативную энергию в чистом виде, то, как это ни фантастично звучит, последние результаты более обнадёживающие, чем с альтернативными видами топлива. Не буду предвосхищать событий, но скажу однозначно: наши учёные достигли в этом вопросе значительных успехов, что даёт мне основание для подобных заявлений.