Дэвид остановил машину, помог Эмме выйти из машины.

— Мы ведь ненадолго? — спросил он.

— Да, — кивнула она. — Идем.

— Это здесь, — сказала Эмма и вставила ключ в замок. Дэвид взялся за ручку, поднял дверцу. Эмма включила свет, под потолком тускло загорелась лампочка. Она заглянула внутрь и с тоской подумала: «Зачем я храню все это барахло?»

Когда мать во второй раз вышла замуж, Эмма решила, что сохранит вещи, знакомые ей с детства. Но теперь, глядя на коробки с игрушками, на сломанную лошадку-качалку, на заплесневевшую палатку, она понимала, что все это ей больше не нужно.

— Господи, сколько мусора, — буркнул Дэвид.

— Это не мусор, — обиделась Эмма.

— Разве я сказал «мусор»? — саркастически заметил Дэвид. — Я хотел сказать «сокровища».

— Вот так-то лучше, — улыбнулась она.

— И как ты здесь что-нибудь найдешь?

— Я отлично все здесь знаю. Только ты не мешайся.

И, тяжело вздохнув, Эмма пробралась в глубь контейнера. Ей была нужна коробка с надписью «Белье».

— Только сама не поднимай. Швы разойдутся. — Дэвид подошел к ней. — Давай я достану.

Эмму немножко злило, что он ее торопит.

— Дэвид, не говори под руку. Обещаю, ничего тяжелого я поднимать не буду.

— Ну ладно, — хмыкнул он. — Подожду у двери.

Эмма, осторожно передвигая коробку за коробкой, нашла нужную в самом низу. И стала доставать знакомые с детства вещи: старые наручные часы отца, маленький телескоп, фотографию, где они вдвоем с отцом любуются нанизанным на прут уловом. Она долго всматривалась в счастливо улыбающиеся лица.

Дэвид вдруг вскрикнул.

— Что такое? — спросила Эмма.

— Наступил на один из ваших бесценных рыболовных крючков, — ответил он.

— Ну, уж прости, — улыбнулась Эмма. — Присядь. Я нашла коробку, так что уже скоро.

На самом дне в старенькой замшевой кобуре лежал отцовский «смит-вессон». И патроны — тоже в замшевом мешочке.

Снаружи снова донесся крик Дэвида. Опять на что-то наступил, подумала Эмма. Она достала несколько патронов, вытащила из кобуры пистолет, зарядила его.

— Дэвид, я готова! — гордо сообщила она и обернулась.

У двери стоял Лайл Девлин.

Его круглые очки в металлической оправе поблескивали в свете фонаря. Руки он держал в карманах.

— Что вы здесь делаете, мистер Девлин? — крикнула она. — Где мой муж?

— Насколько мне помнится, я предупреждал, чтобы вы не лезли в мои дела, — сказал он.

Эмма спрятала пистолет за спину.

— Мне вам нечего сказать.

— Сначала вы подослали ко мне полицейских. Они пришли и заявили, что подозревают меня в нападении на вас.

Эмма не отвела глаз, но промолчала. Сердце тревожно сжалось. Где же Дэвид?

— Но на этом вы не успокоились. С полицией ничего не вышло, и вы отправились к моей жене. Из-за какого-то рисунка вы обвинили меня в том, что я не отец, а чудовище.

— Дэвид! — крикнула Эмма.

— Вы меня преследуете. Вы меня донимаете, а потом еще спрашиваете, что я здесь делаю!

— Я ничего не… — попыталась возразить Эмма.

И тут Девлин вынул руки из карманов, взялся за дверцу контейнера и потянул ее вниз.

— Что… Что вы… — Дверь стала медленно опускаться. — Прекратите! — закричала Эмма и стала пробираться к выходу.

Девлин тянул дверь вниз. Она была уже на уровне его пояса. Через несколько мгновений она захлопнется, и Эмма останется внутри.

Эмма видела только его ноги. Дрожащей рукой она навела пистолет и выстрелила.

Раздался пронзительный вопль. Девлин зашатался. Эмма успела подобраться к двери и подставила под нее лошадку-качалку.

Девлин, продолжая орать, схватился за раненую голень.

Эмма сунула пистолет в карман, схватилась за ручку двери и, морщась от боли, стала поднимать дверь. Наконец ей удалось выбраться. Девлин катался по асфальту.

Она услышала стон, обернулась и увидела Дэвида, распластанного на дорожке.

— Дэвид! — Она опустилась на колени, и он с трудом сел, держась за голову. — У тебя кровь!

Он посмотрел на свою руку.

— Что произошло? — спросил он.

— Это Девлин. Он пытался закрыть меня в контейнере.