— Ладно, идите сюда, юная глупышка, — сказал он строго. — Это безумная, невероятная затея, и я, должно быть, все еще пьян, раз соглашаюсь обсуждать ее. Но, видит Бог, другого пути нет.

— Это невозможно!

— Еще как возможно!

Так они спорили почти два часа. Дворецкий уже принес завтрак: на столе напротив камина в серебряной посуде стояли лакомства, о которых Тина раньше могла только мечтать.

— Это совсем не похоже на завтрак в школе! — в восторге воскликнула она.

Лорду Винчингему в отличие от его юной гостьи не понравилось ничего, и лишь после долгих уговоров он согласился отведать кусочек бараньей отбивной и запить его стаканчиком бренди.

Когда слуги убрали со стола, спор возобновился. Тина настаивала на своем плане, а лорд Винчингем пытался упорствовать, но в конце концов сдался, проклиная все на свете.

Графа подвело еще и то, что на протяжении всего спора он машинально перебирал бумаги, доставая их из среднего ящика своего стола, что стоял посередине библиотеки. Некоторое время он сам, казалось, не понимал, что за бумаги лежали там. Это были неоплаченные счета. Пять тысяч фунтов, две тысячи семьсот пятьдесят фунтов, десять тысяч гиней [1] … Последняя сумма была за дом, который он подарил Клео.

Резким движением он захлопнул ящик и встал.

— Ладно, будь по-вашему, — в его голосе слышалось раздражение, — вы убедили меня. В любом случае мне нечего терять. С чего начнем?

Тина бросила на графа беспомощный, полный замешательства взгляд.

— Я думала, ваша светлость скажет мне, — ответила она. — Я же ничего не знаю о высшем обществе. Я столько лет провела в пансионе — в этой тюрьме для девушек! Конечно, там многие были из очень благородных семей и рассказывали о Лондоне, но это не меняет сути дела.

— И вы на самом деле думаете, будто я знаю, как представить юную леди в высшем свете? — ответил лорд Винчингем, а потом, криво усмехнувшись, добавил: — Все мои знания об этих представительницах женского пола ограничиваются тем, что я краем уха слышал об их существовании от их матерей.

Тина не поняла, на что намекал лорд Винчингем.

— Поскольку ни вы, ни я ничего об этом не знаем, — вздохнула она, — нам придется найти кого-нибудь, кто нам поможет.

— В любом случае у вас должна быть компаньонка, — заметил граф.

Тина бросила на него страдальческий взгляд.

— Неужели это так необходимо? Ведь присутствие еще одной женщины намного осложнит дело.

— Вам ни в коем случае нельзя оставаться в этом доме без компаньонки, — твердо ответил лорд Винчингем.

— Я думала, что раз вы мой опекун и к тому же такой старый… — Тина не договорила, вовремя прикусив язык.

— Старый?!

Заданный графом вопрос прозвучал громко и резко, как пистолетный выстрел.

— Старый? — повторил он. — Знали бы вы, сударыня, что я еще не отпраздновал свой двадцать девятый день, рождения!

Ему показалось, что такая новость крайне удивила Тину. Подойдя к камину, лорд Винчингем посмотрел в висевшее над ним зеркало.

— Да, на самом деле старый! — задумчиво произнес он, глядя на отражение своего лица. Это было лицо старого распутника, испещренное морщинами — неизгладимый след бесчисленных кутежей. Графу хотелось верить, что причиной этому была бессонница, но в глубине души он осознавал, что только бренди, прокуренный воздух игровых комнат и безудержные вечера с Клео и другими женщинами сделали из него двадцативосьмилетнего старика.

Лорд Винчингем с отвращением смотрел на себя в зеркало, и вдруг ему всей душой захотелось в Винч, вновь вдохнуть свежий воздух родных лугов и ощутить ветер, волнующий тихую гладь озера и развевающий флаг высоко над крышей.

Потерять столько лет в Лондоне! А ведь он мог остаться в Винче, тренировать лошадей, охотиться, участвовать в скачках!

В этот момент лорд Винчингем услышал голос Тины:

— Простите меня, если я вас обидела. Наверное, потому, что вы мой опекун, я машинально подумала о вас как о старике.

— Не стоит извиняться, — резко отозвался граф; в нем кипела злоба, но не на Тину, а на самого себя. — Я просто хочу, чтобы вы поняли: компаньонка вам необходима, и немедленно.

С кривой улыбкой на губах лорд Винчингем представил себе, как мало шансов будет у Тины блеснуть в высшем свете, если кто-нибудь узнает, что она хотя бы несколько часов провела наедине с ним. Для графа не было секретом, какой репутацией он пользовался в обществе. Она была не лучше и не хуже, чем у любого из приближенных принца Уэльского, но любая молодая незамужняя женщина, которую видели в его компании, могла навсегда забыть о своем добром имени. Именно поэтому лучшие дома Лондона будут закрыты для Тины, если компаньонка не будет найдена незамедлительно. Не оглядываясь на свою подопечную, лорд Винчингем яростно позвонил, чтобы вызвать лакея.