Шрифт:
— Я видела его в газетах. Тех, где столько говорится о вас, майор.
— Подвожу итог: ваш брат покидает Лондон, чтобы отправиться на четыре дня в Эдинбург, остается там всего на день, и вы не знаете, что он делал оставшиеся три дня.
— Приблизительно так, да.
— Приблизительно…
— Да. Уверена, что ему не составит труда…
— Увидим. Перейдем к ноябрю две тысячи первого, если не возражаете.
— Ваш коллега меня уже…
— Я знаю, мадам Лезаж, я знаю. Вы только подтвердите мне все, и мы больше не будем к этому возвращаться. Итак, двадцать первое ноября…
— А вы сами помните, что делали двадцать первого ноября два года назад?
— Мадам Лезаж, вопрос задан не мне, а вам! По поводу вашего брата. Он ведь часто отсутствует, верно?
— Майор, — терпеливо, будто ребенку, отвечает Кристина Лезаж, — мы держим магазин. Старые книги, книги, купленные по случаю… мой брат покупает и перепродает. Он посещает частные библиотеки, чтобы купить книги или лоты, он проводит экспертизы, покупает у коллег, перепродает им же, сами понимаете, всего этого не сделаешь, стоя за прилавком. Поэтому да, мой брат часто отсутствует.
— А значит, никогда не известно, где он…
Кристина Лезаж довольно долго размышляет, прикидывая, какой стратегии придерживаться.
— Вам не кажется, что мы могли бы сэкономить время? Если бы вы мне прямо сказали…
— Это довольно просто, мадам Лезаж. Ваш брат позвонил нам, чтобы навести на след преступления и…
— Вот и помогай вам…
— Мы не просили его о помощи, он сам предложил ее. В порыве чувств. Великодушно. Он сообщил нам, что двойное преступление в Курбевуа было инспирировано произведением Брета Истона Эллиса. Он хорошо осведомлен. И оказался прав.
— Это его профессия.
— Убивать проституток?
Кристина Лезаж немедленно краснеет.
— Если у вас есть доказательства, майор, я вас слушаю. Кстати, если б они у вас были, я не сидела бы здесь и не отвечала на ваши вопросы. Я могу идти? — заключает она, делая вид, что встает.
Камиль ограничивается тем, что просто внимательно на нее смотрит. Она неохотно остается на месте, так и не закончив движения, которое якобы собиралась сделать.
— Мы забрали еженедельники вашего брата. Он человек скрупулезный. И вроде бы очень организованный. Наши агенты сейчас перепроверяют расписание его встреч. За последние пять лет. На данный момент мы провели только поверхностный опрос, и просто невероятно, сколько там оказалось нестыковок. Особенно для человека столь организованного.
— Нестыковок?.. — удивленно переспрашивает она.
— Да, читаем, что он был там-то и там-то… а его там не было. Отмечает несуществующие встречи. И все в таком роде. Записывает, что он с кем-то, а сам где-то в другом месте. Естественно, мы начали задумываться.
— О чем задумываться, майор?
— Ну как же, о том, что же он делал в это время. Что он делал в ноябре две тысячи первого, в то время, когда кто-то разрезал на две равные части проститутку; что он делал в начале этого месяца, когда резали на куски двух проституток в Курбевуа. Он часто ходит по проституткам, ваш брат?
— Вы отвратительны.
— А он?
— Если это все, что у вас имеется против моего брата…
— Ну что ж, мадам Лезаж, это не единственные вопросы, которые у нас возникли в связи с ним. Нам также интересно узнать, куда уходят его деньги.
Кристина Лезаж поднимает на Камиля ошеломленный взгляд:
— Его деньги?
— Вообще-то, ваши деньги. Потому что, как мы поняли… это ведь он управляет вашим состоянием?
— У меня нет «состояния»!
Она выделяет слово, как будто это ругательство.
— И все же… У вас имеется… дайте посмотреть… пакет акций, две квартиры в Париже, которые вы сдаете, фамильный дом. Да, кстати, мы туда послали наших людей.
— В Вильреаль? И можно узнать, зачем?
— Мы ищем два трупа, мадам Лезаж. Большой и маленький. Мы к этому еще вернемся. Итак, ваше состояние…
— Управление им я доверила брату.
— Что ж, мадам Лезаж, не убежден, что вы сделали правильный выбор…
Кристина Лезаж довольно долго смотрит на Камиля. Удивление, гнев, сомнение… Ему так и не удается разобрать, что выражает этот взгляд. Но почти сразу выясняется, что там была только глухая решимость.
— Все, что брат сделал с этими деньгами, сделано с моего разрешения, майор. Все. Без исключения.
2
— И что мы с этого имеем?
— Честно, Жан, сам не знаю. У этой парочки действительно странные отношения. Нет, не знаю.
Жером Лезаж сидит на стуле очень прямо и демонстрирует нарочитое и подчеркнутое спокойствие. Он желает, чтобы все видели: с ним такие штучки не пройдут.
— Я только что беседовал с вашей сестрой, мсье Лезаж.