Каплан, прикрыв микрофон рукой, раздраженно повернулся к молодому трейдеру. «Ты думаешь, что самый важный, – взорвался он, – что, кроме твоих сделок, ничего вокруг не существует? Я не собираюсь подписывать твои гребаные сделки, пока мой стол не очистится от всех бумаг!»

– Обещаете? – спросил Фулд насмешливо.

– Да, – сказал Каплан.

– Тогда я займусь этим.

Перегнувшись, Фулд рукой смахнул со стола Каплана бумаги, которые разлетелись в разные стороны. Не дожидаясь, пока они коснутся пола, Фулд негромко, но твердо спросил: «Теперь подпишете?»[41]

К этому времени Фулд был известен внутри фирмы, да и за ее пределами, как Горилла[42], – против этого прозвища он ничего не имел. Годы спустя, будучи генеральным директором фирмы, он даже держал чучело гориллы в своем кабинете, оно оставалось там до 11 сентября 2001 года, когда Lehman пришлось эвакуировать штаб-квартиру из Нижнего Манхэттена.

* * *

Через несколько лет после прихода в Lehman Фулд заметил новое лицо в ипотечном отделе. Фулд был мрачен и задумчив, новый парень – бледен и приветлив. Он сразу представился, – жест, который Фулд оценил, – протянув руку так, словно говорил, что чувствует себя на месте: «Привет, я Джо Грегори». Это было началом дружбы, продлившейся почти четыре десятилетия.

Что касается темперамента, Грегори был противоположностью Фулда – более представительный и, возможно, менее конфронтационный. И он равнялся на Фулда, который вскоре стал его наставником.

Однажды Фулд, который даже в качестве генерального директора упрекал руководителей в том, как они одеты, отвел своего друга в сторону и сказал, что тот плохо одевается. Для Фулда приемлемой была только одна униформа: выглаженный темный костюм, белая рубашка и консервативный галстук. Глюксман, пояснил он, мог ходить с пятнами супа на галстуке и незаправленной рубашкой, но ни один из них не был Глюксманом. В следующие выходные Грегори отправился в Bloomingdale, чтобы обновить гардероб. «Я был одним из тех людей, которые не хотели разочаровывать Дика»[43], – говорил Грегори позже.

Как и Фулд, Грегори не окончил университетов Лиги плюща, но отучился в Университете Хофстра и пришел в Lehman почти случайно в 1960-е. Он планировал стать учителем истории в средней школе, но после летней практики в Lehman в качестве посыльного решил делать карьеру в области финансов. К 1980-м Грегори и трое других быстро продвигающихся руководителей Lehman вместе ездили на работу из Хантингтона на северном берегу Лонг-Айленда. В течение долгих утренних поездок они обсуждали торговые стратегии, которые хотели опробовать на площадке. В фирме группа была известна как «хантингтонская мафия»[44], и группа эта была сплоченной. Они часто оставались после работы и играли в баскетбол в тренажерном зале компании.

И Фулд, и Грегори быстро продвигались при Глюксмане, который сам слыл блестящим трейдером. Но Фулд явно был любимчиком Глюксмана. Каждое утро Фулд и Джеймс С. Бошарт, еще одна восходящая звезда, усаживались с Глюксманом, читая его копию Wall Street Journal, а Глюксман давал эмоциональные комментарии. Его bons mots были известны как глюксманизмы. «Никогда не совершай неподготовленной сделки!» – говорил он, то есть нельзя даже снимать телефонную трубку, если ты не знаешь последних котировок акций.

Они уяснили, что неряшливость Глюксмана была своего рода политическим заявлением, выплеском обиды на то, что он считал привилегиями и претензиями работавших в фирме инвестиционных банкиров Лиги плюща. На Уолл-стрит битва между банкирами и трейдерами была близка к классовой борьбе. Инвестиционно-банковские услуги почитались за искусство, в то время как торги были больше похожи на спорт, где требовались определенные навыки, а ум и креативность были не обязательны. По крайней мере так считалось. На иерархической лестнице трейдеры всегда располагались на ступень ниже, даже когда рост доходов был именно их заслугой. Агрессивный Глюксман поощрял воинственную позицию «мы против них» среди подчиненных. «Чертовы банкиры!»[45] – это был постоянный рефрен в работе.

Однажды Глюксман услышал, что Питер Ласк[46], успешный банкир в лос-анджелесском офисе Lehman, потратил в 1970-е 368 тыс. долларов, чтобы украсить свой офис хрустальными люстрами, деревянными стенными панелями и баром. Глюксман сразу сел в самолет, прилетел на Западное побережье и направился прямо в офис Ласка, который застал пустым. В ужасе от декора он порылся на столе секретарши, нашел лист бумаги, написал сообщение печатными буквами и приклеил его на дверь: «ВЫ УВОЛЕНЫ!»

Но не успокоился на этом. Глюксман вернулся к столу секретарши, схватил другой лист, написал продолжение и приклеил его ниже: «И вы вернете Lehman Brothers каждый цент, что потратили на этот кабинет».

* * *

В 1983 году Глюксман был лидером одного из самых заметных переворотов на Уолл-стрит, закончившегося тем, что иммигрант, венгерский еврей Глюксман сверг одного из главных людей отрасли[47] – Питера Г. Питерсона, бывшего министра торговли в администрации Никсона. Во время финальной битвы Глюксман посмотрел Петерсону в глаза и сказал, что тот может либо просто уйти, либо уйти, получив проблемы, и Петерсон, продолжавший быть соучредителем мощнейшей Blackstone Group, предпочел просто уйти. Глюксман, который с возрастом стал более дипломатичным, не любил вспоминать конфликт. «Это вроде как говорить о моей первой жене»[48], – как-то обмолвился он.