Шрифт:
Пусть обрушатся горы и закроют путь Енисею. И вода вместе со льдом хлынет на нас, на все это скопище. Пусть топит, пусть очищает. И тогда я побегу и найду этот дом. И возьму ее на свои жидкие руки, и унесу…
Марина. Марина, ты ласкаешь сейчас пустое, равнодушное тело. Ты не знаешь, что я вижу тебя, вижу тебя обнаженной, маленькой, жалкой. Ты не представляешь, Марина, что я – это всё. Что все слова о любви ты говоришь только мне, что ты прикасаешься только ко мне, что ты вдыхаешь только меня. Ты моя, а я твой. И ты это рано или поздно поймешь. Это случится. Это будет мой праздник.
…А Лена не позвонила. И я ей не позвонил. После долгих ворочаний все же уснул. И пребывал до утра в уютной черноте безразличия. Был временно трупом.
13
Ни сторожей, ни кочегаров не нужно сейчас. А больше я ничего не умею и уметь не хочу. Правда, и этим профессиям я не учился, но, наверное, выполнять их сумею. Сумел бы.
От родителей теперь нет отбоя. Теперь просто так не полежишь на тахте. Психологический прессинг… Особенно мама, ее эти речи о том, что «а может, не все потеряно, может, попросишь и сдашь?» У Лены тоже стало как-то не так. Какая-то тягость. Не получаю разгрузки. Да и как получить, когда я вижу в ее глазах посторонние мысли. Кажется, она думает, как бы от меня взять и избавиться. Да и правильно – я и сам себе надоел, а каково этой девочке…
Стало сложнее, но я радуюсь – всё окончательно сдвинулось с места, стремительно набрало обороты, рассыпалось, понеслось в разные стороны света. Ничего не поймать.
Беспокойство, мелкое, противное, тошнотворное, не покидает ни на мгновение. Оно грызет мозг, как червяк-паразит. И даже когда я в квартире один, уже спокойно полежать не могу, наслаждаясь тоскою по жизни. Тревожит реальное, гонит с тахты.
К счастью, солнце появляется чаще. Февраль как-никак. А февраль светлей января.
В институте каникулы. Марина пропала. Разыскивать не хочу. Зачем? Добивать себя и смущать своей кислой миной ее… Не надо.
Иногда вечерами звоню Наталье. Ее голос – неотъемлемость жизни, но разговоры с ней все короче. Эти круги поочередных реплик надоели и ей, и мне. Действительно, сколько можно уже…
Но вот нечто новое – после приветствий она заявляет:
– А я уезжаю!
– Куда? – Чувствую удар под дых, но еще успеваю спросить: – Когда уезжаешь?
– Завтра. В Новосибирск.
– Зачем?..
– По делам. Если не растреплешься, могу рассказать поконкретней.
– Ну, ты же знаешь…
– Да, тебе секретик открыть, как камню шепнуть на дороге. Я знаю… В общем, я еду за автоматом.
– Каким еще автоматом? – Мне стало смешно, я представил себе оружие и обоймы патронов.
– Для надувания кукурузы. Вот.
– М-м… Интересно. И сколько он стоит?
– Двести семьдесят.
– Ничего себе! Ты, оказывается, богачка, Наталья.
– Не все мои. Тут разные люди участвуют.
– Молодец… Бизнес… Понятно… – Я покопался в мозгу, выискивая дельный вопрос; отыскал: – А сырье где возьмешь?
– Тонна в комплекте. Этого хватит надолго.
– А сахар?
– Наполнитель тоже в комплекте. Все предусмотрено.
– Я-асно. Что ж, поздравляю.
– Спасибо. – Наталья говорила суховато и деловито, видимо, специально, чтоб меня поколоть; поколоть и оживить. – Что ж, ты прав, что жизнь – развернутый угол. Но пока не попал в точку «О», нужно успеть получить от жизни побольше. Да мне это и интересно, по крайней мере. Поставлю в кинотеатре, с администрацией договорилась. Найму женщину… Буду приходить и любоваться, как дети хрустят.
«Травятся», – чуть было не вякнул, но удержался, слушал. Точнее – внимал.
– Что в этом плохого? Лучше кукурузу есть на сеансе, чем семечки лузгать или эти мерзкие козинаки. Уверена, спрос появится… А когда институт окончу, уеду уже насовсем, – продолжала секретики жизни раскрывать мне Наталья.
– Куда? В Новосиб?
– Нет, дальше. В Германию или Израиль. Я же наполовину симитского происхождения.
– Да? Сегодня что-то череда открытий…
Наталья вроде бы и не заметила моей реплички. Размышляла вслух:
– Наверное, лучше в Германию. Сейчас там таких, тем более с территории СССР, с радостью принимают. Перспективы…
– Слушай, – перебил я, веря в ее перспективы, – возьми с собой, а?
– Нет уж. Прости, мне нужен сильный мужчина.
– А я…
– Мне нужен такой, чтоб за ним, как за стеной себя чувствовать.
Пауза. Она, видимо, наговорилась. Может, секретики поисчерпала, а может, иссякла фантазия.
– Наташ, – позвал я.
– Что, дорогой мой.
– Ты не знаешь, куда вписаться можно насчет работы?