Седой неожиданно для меня улыбнулся и представился:

– Я Рагнар, эйнхерий, ближний воин Отца Ратей, твоего и моего повелителя. Перед тобой все, кто остался от некогда большой ближней дружины великого Витара, бога воинов. Шесть эйнхериев и шесть валькирий, последние из тех, кто помнит великие битвы прошлого. И я рад приветствовать того, кто впервые за многие века принял на себя печать нашего отца – а он нам отец, ибо мы его дети. Каждый из нас когда-то был воином или воительницей, лучшими среди своих племен. Каждый из нас после своей смерти в бою сделал выбор между уходом в посмертие или преданной службой богу и возродился вновь для вечной жизни и вечной битвы.

– Так боги-то давным-давно ушли, – пожал плечами я. – А вы чего тут, чего не с ними?

– Ушли, – согласился со мной Рагнар. – Нас с собой взять они не могли, но и от клятвы верности нас никто не освобождал. Мы не можем служить своему богу в других мирах, но вправе ждать его в этом. Многие из нас перестали верить в его возвращение и исчезли из этого мира. Многие – но не все. Мы – ждем, и мы – есть. И вот пришел ты, живое подтверждение того, что мы все эти века надеялись не зря. Скажи, что ведомо тебе о его возвращении, где ты принес ему клятву верности?

Остальные воины и воительницы слезли со своих скакунов, вид которых до сих пор вгонял меня в дрожь, и обступили меня. Одна упрямая Сигню осталась сидеть верхом, всячески показывая, что слушать меня не собирается, и вообще ей на меня плевать. Принципиальная, уважаю!

– Да в общем и рассказывать особо нечего, – пожал плечами я. – Я нашел храм Витара и там принес ему клятву верности, поскольку из всех богов он мне ближе, чем кто-либо другой. Я воин, он к ним благоволит – чего тут думать.

Эйнхерии и валькирии опять одобрительно зашумели.

– Понятно, – кивнул Рагнар. – Что тебе известно о его возвращении в наш мир? Это самое главное.

– Да почти ничего не известно, – ответил я ему.

– Если ты принес клятву верности и если не врут знамения и предсказания, возвращение его уже близко, но для этого ты что-то должен сделать. Что именно? – слегка повысил голос Рагнар.

– Я выполняю некое задание, – взглянул в его глаза я. – Оно не связано с его возвращением. Но после его выполнения многое может измениться. Очень может статься, что и Отец Ратей вернется этот мир. Рассказывать же тебе о сути задания я не стану, это не моя тайна.

– А если я очень попрошу? – Рагнар пристально взглянул мне в глаза.

– То я все равно этого не сделаю. – Я вернул ему такой же взгляд и положил руку на рукоять меча.

– Молодец, – хлопнул меня по плечу Рагнар. – Ты все сделал так, как должно настоящему воину. Скегги-скальд, скажи мне, ведь он не лжет?

– Нет, хевдинг, – ответил кудрявый юноша с открытым лицом. – Ни словом, ни мыслью. Хитрит, всего не говорит, но не врет. И задание у него есть, и тайна есть.

– Скегги всегда видит ложь, таков его талант. Ты можешь натянуть любую личину и говорить сколь угодно убедительно, но он всегда проникнет в глубину твоих мыслей и вытащит истину наружу, – объяснил мне Рагнар. – Стало быть, час настал.

Я увидел, что на лицах воинов появились улыбки, такие, какие бывают на лицах детей, получивших на день рождения или на Новый год давно ожидаемую игрушку. Они толкали друг друга, поднимали руки к небу, и даже суровая Сигню слезла с коня.

– Скажи, Хейген, что ты делал тут? – спросил меня Рагнар. – До самого ближнего из человеческих селений полдня ходьбы, а здесь небезопасно для одиночки, особенно в ночи.

– Дела, – уклончиво ответил я.

– Да он, наверное, у Хильды был, – сообщил громко Скегги. – Тут же больше никого нет.

– Пфе, – сморщила носик Сигню. – Чего еще от него ждать, разве на него нормальная женщина посмотрит! Вот он и выбрал себе под стать. Хильда и в былые времена была не красавица, а сейчас и вовсе как земляной червь выглядит! Видела я ее пару раз недавно.

– На себя посмотри, железяка ходячая! – донесло до нас эхо голос со стороны рощи.

– Что-о-о! – взревела было Сигню, хватаясь за меч на поясе и явно намереваясь наведаться под сень деревьев с целью беседы с Хильдой.

Рагнар пресек ее порыв, опустив ей руку на плечо.

– Ну вот мне и стало кое-что понятно. Значит, ты помогаешь Хильде, а она, насколько я помню, была одной из любимиц супруги нашего повелителя. Не думаю, что ты взвалил на себя легкий груз, воин.

– Правильно не думаете, – вздохнул я. – Причем чем дальше, тем он тяжелее. А плечи-то одни.

– Тяжелая дорога либо закалит воина, либо сломает его, – заметил Рагнар. – По-другому не бывает.

– Бывает. Можно с нее свернуть и пойти другой дорогой, – возразил ему я.

– Можно. Но ты это вряд ли сделаешь.