— Да, ты права. Но не всем удается не замечать Казьмина. Поражаюсь тебе. Наши женщины давно оставили надежду привлечь его внимание. А ты даже не улыбнешься ему, бедному… Пропал наш генеральный. Совсем пропал.

— Лизка, прекращай! — вдруг возмутился Иван.

— Кому Лизка, а кому Елизавета Михална! — зашипела Лиза.

— Ребята, перестаньте, — строго сказала Полина.

Шуточки Елизаветы ее не трогали, заступничество Ваньки тоже.

— … Такова ситуация, ребята, — закончил Валерий и посмотрел на притихших коллег. — Мы вместе что только не пережили. Два раза начинали практически с нуля. Поэтому я не могу скрывать от вас наше положение… Возможно, начинать с нуля придется еще раз.

Кочкин задумчиво поглаживал подбородок, Рубин терзал свой «паркер», грозя отломить у него золоченую клипсу.

— Мда, неважнецкие дела, — проговорил Кочкин.

— Если к концу октября «Гепард» не вернет кредит, то в скором времени фактически перестанет существовать, — отчеканил Валерий.

— Ну ладно, допустим, перекредитоваться в Канэкс-банке не вышло, — задумчиво начал Рубин. — Но в Питере еще полно банков.

— Несколько банков, из тех, кто оформляет кредиты достаточно оперативно, отказали ввиду неубедительности предложенного залога, — усмехнулся Валерий. — Ну а что, они правы. Недвижимости у нас на балансе нет, товарных запасов тоже. То, что еще можем предложить, их не интересует… Хуже всего, что мне даже время не выиграть. С одним траншем мы уже попали на санкции, если до срока все не вернем, они заберут залог.

— Да банки годами резину тянут… — пожал плечами Кочкин. — Что-то я не слышал о таких случаях, когда так прямо на следующий день пришли и все отобрали.

Друзья не были в курсе деталей его отношений с Гароном, и посвящать их Валерий не собирался.

— Можете мне поверить на слово, — твердо сказал он. — Эти ребята с арбитражем тянуть не будут. Мы можем лишиться практически всех доходов в считанные недели.

— Персонал уже в курсе, что не будет премии, — задумчиво проговорил Кочкин. — Но они еще не знают, почему… Грустно все это… Прознают — разбегутся. Жалко…

— Макс, не беги впереди паровоза! — строго сказал Рубин.

— Да какой уж тут паровоз, — скривился Кочкин. — Валера правильно сказал. Недвижимости у нас нет, товаров нет. Только мозги. Рубин, у нас с тобой отличные мозги. Только их никто в залог не возьмет… Жалко. Черт, как жалко-то…

— Максим, наплакаться успеем еще, подожди ныть, — Рубин раздраженно оборвал Кочкина и внимательно взглянул Валерию в глаза. — Ты ведь знаешь, Валера, у нас лучшие разработчики и программеры в городе. Но бесплатно они работать не будут. Не обязаны и не будут.

— Тимофей, ты меня хорошо слушал? Первое, что я сказал: возможно, придется еще раз начинать с нуля, — горько повторил Валерий.

— Это мы поняли, — протянул Кочкин. — И все, и не надо разжевывать. Давай лучше по существу. Что мы еще можем сделать? Сколько у нас времени осталось?

Валерий всегда с теплотой относился к своим коллегам. Но только немногих он мог назвать друзьями. Кочкин и Рубин были проверенными друзьями. Фраза «Сколько у нас времени?» только подтвердила это.

Но обнадежить друзей Валерию было особо нечем:

— Найти деньги — вот единственный выход. Я сдаваться не собираюсь, сделаю все, что смогу. Но нет гарантии, что найдутся желающие оказать мне срочную финансовую помощь в таких значительных размерах.

Рубин и Кочкин переглянулись. Кочкин в раздражении махнул рукой, и Рубин решил говорить сам.

— Валера, а ты не думал продать «Толмача»?

Валерий с досадой замотал головой:

— Тим, ну что ты, право… Прога сырая еще. Да даже если выпустить ее на рынок прямо сейчас, мы еще долго не получим отдачи, если вообще не отпугнем потребителя…

Рубин напрягся:

— Валера, я не об этом говорю. Продать можно алгоритм-модели языков. Это купят быстро и дорого.

Предложение ошарашило Валерия.

— Ты что, Тим, с ума сошел? Два года труда просто взять и выбросить?

— Не выбросить. Продать, — с нажимом пояснил Рубин. — Я знаю несколько корпораций на западе, которые хоть завтра выложат твердую валюту за логический скелет нашего «Толмача». Да и здесь желающие найдутся.

Кочкин, нервно хрустя пальцами, все же встрял: