— Будь здесь, а я посмотрю, как там.

Захарский ушел, а Степан остался в машине. А ведь он действительно мог сбить девушку насмерть, если бы не ударил по тормозам. В принципе, он сделал все возможное. И все-таки чувство вины не стихало…

Он сидел в машине, ожидая Захарского, и мысленно пережевывал ситуацию. При этом так задумался, что не сразу заметил подъезжающую машину. Это был красавец «Мерседес» представительского класса. Степан видел, как из машины вышел среднего роста, плотного сложения мужчина с широкой лобной костью и сужающимся книзу лицом. Низкие надбровья, массивный нос, агрессивный оскал. Он с ходу открыл дверь, за которой сидел Степан, схватил его за плечо и выдернул из машины. Вдобавок еще попытался ударить его — локтем в голову. Только вот быстротой этот удар не отличался, а его силу Степан погасил без особого напряжения. Захватил блокированную руку, провел подсечку, рефлекторно нанес добивающий удар в основание черепа.

Все бы ничего, но агрессор из «Мерседеса» был не один. Ему на помощь спешили два «шкафа» в строгих костюмах. Видимо, это были его телохранители. И вряд ли Степан смог бы с ними справиться, если бы они набросились на него разом. Но один амбал серьезно отставал от другого по времени, этим Степан и воспользовался. Бил он наверняка и в полную силу. Одного бугая свалил точным попаданием в надбровную дугу, а другого вырубил ударом в сердечное нервное сплетение. Он бил из удобного для обороны положения, со знанием дела, поэтому большие «шкафы» падали громко и один за другим.

Только вот во втором случае Степан переборщил, и сердце у телохранителя остановилось. Хорошо, что никто его больше не атаковал, а ему хватило ума проверить пульс парня, который не подавал признаков жизни. Клин выбивают клином, именно эту истину Степан и подтвердил, прекордиальным ударом по грудине запустив сердце. Громила открыл глаза, бешено посмотрел на него и вдруг попытался вцепится ему в горло. Руку Степан перехватил, взял на прием. Неплохо было бы вырубить несчастного, но вдруг сердце у него снова остановится…

— Эй, ты что делаешь? — услышал он голос Захарского.

— Да они сами! — Отпустив парня, Степан отшагнул от него на безопасное расстояние.

— Игорь Петрович! — Захарский взял за руку зачинщика драки, помог ему подняться.

— Убью! — взревел тот, неистово глядя на Степана.

— Игорь Петрович, Степа у меня мухи не обидит!

— Я его обижу! Лена где?

— В палате, гипс ей наложили, укол сейчас сделают. Все в порядке.

— Какой укол?

— Ну, обезболивающий.

— Блин! — сжав кулаки, мужчина рванул к больнице.

— Второй этаж, двести пятнадцатая палата, — бросил ему вслед Захарский.

Степан уже догадался, что это был отец Лены Скатцевой. Он, в принципе, догадался об этом уже тогда, когда его выдергивали из машины. Может, потому и не очень сильно ударил мужчину. А ведь и убить мог. В этом случае даже искусственное дыхание не помогло бы.

Точный удар в надбровье вызывал кровоизлияние в глаз и потерю сознания. Именно это и произошло с первым телохранителем. В чувство он пришел сам, потирая больной глаз, поднялся и, косо глянув на Степана, помог подняться своему дружку. Атаковать он его не решился.

— Пацаны, только без обид, кто первый начал? — спросил Захарский.

— Да мы вроде… — выдавил один.

— Тогда какие обиды? — торжествующе усмехнулся Роман.

Радость победы заглушила чувство неловкости, и на Степана он посмотрел так, как будто тот дрался не за себя одного, а за честь семьи Захарских…

Не виноват был парень, что его босс набросился на кого-то с кулаками. Не виноват был, а на больничную койку попал. Сильное кровоизлияние в глазу у него, врачи назначили ему серьезное лечение.

— Ничего страшного, жить можно, — сказал он, угрюмо, но без вражды глядя на Степана.

— Ну, хорошо, если нормально.

Это Захарский посоветовал Степану проведать пострадавшего телохранителя, а заодно узнать, как настроен его хозяин.

Разбушевался вчера Скатцев, всем досталось, в том числе и самому Роману. Физической расправой ему вроде бы не угрожал, но по судам затаскать обещал. Но ведь это вчера было, сегодня он и утихомириться мог.

Да и к Лене надо было заглянуть. А то как-то некрасиво получается — сбил девчонку — и в кусты. Нет, так нельзя.

— Нормально, — кивнул Костя. — Я к тебе претензий не имею. Я сам, если честно, офигел, когда шеф на тебя бросился. А если бы там случайный кто-то был…

— Ну, я же неслучайный. Я сбил, меня наказывать надо.

— Говорят, Ленка сама под колеса бросилась.

— На дорогу выпала, — кивнул Степан. — Как птенец из гнезда.

— Птенец… — хмыкнул Костя. — Такой птенец и глаза выклюет.

— Что так?

— Да бедовая она… Ну, мягко говоря, — усмехнулся Костя.

— А если не мягко?